Хочу - творю, хочу - вытворяю

Он сел рядом со мной, тоже облокотившись на стенку.

— Ничего.

Он недоуменно, но как-то лениво просмотрел на меня. Я пояснила:

— Ничего я не предлагаю. По крайней мере, сейчас. Надо отдохнуть.

Будто отзываясь на мои слова, Вихрь широко и громко зевнул. И я вдруг почувствовала, что медленно проваливаюсь в сон. «А бывают ли сны во сне?» — была последняя мысль, вяло проникшая в мое затухающее сознание.

ГЛАВА 14

Тело возвращалось постепенно, кусками. Сначала я почувствовала, что в мою левую пятку впивается что-то маленькое и острое. Потом неожиданно обнаружила, что колени нещадно затекли и горят. Через секунду я сообразила, что это от костра, и быстро отодвинулась подальше. Еще позже у меня появилась идея, что неплохо было бы открыть глаза и разузнать, куда я попала на этот раз.

Когда я начала собираться с мыслями, меня очень грубо прервали.

— Ну, что я говорила? Эй, Золушка! Подъем! Часы пробили полночь, и принца уже нет! Тра-ля-ля! Дзынь-дзынь! БОММ!

— Да замолчи ты уже, наконец!

Я открыла глаза. Справа сидела Зеленка и трясла меня за плечо. Довольно ухмыльнувшись, она встала и пошла будить следующую жертву.

Я осмотрелась. Все вокруг напоминало внезапно ожившее после векового сна сказочное царство. Причем принц, вопреки сюжету затеявший все это дело, сидел по другую сторону костра с таким видом, будто к нему это никак не относится.

Слева от меня кто-то завозился, сильно опершись на мое плечо. Это оказался не кто иной, как Вихрь.

— О, мы уже здесь! — радостно вскричал он.

— Тише ты. — Зашипела на него я.

— А что? — недоуменный взгляд. — Все там были.

— Итак, — негромкий голос горца прервал наш спор и заставил замолчать лучше любого учительского крика, — если все уже здесь, я с удовольствием зачитаю вам результаты сегодняшнего испытания.

Вокруг костра сделалось еще тише, хотя казалось, что это уже невозможно.

— Внимание… — тишина резко сгустилась, теперь ее можно было зачерпывать ложкой. — Победила дружба!

Наступила гробовое молчание, а потом все разом заговорили. Ощущение было такое, будто где-то прорвало плотину, и поток воды шумно хлынул на поляну. Я сидела огорошенная. "Это, наверное, глупая шутка, и сейчас все выяснится" — думала я. Через минуту пришло раздражение: "Конечно, чего еще стоило ожидать от детского конкурса по спасению чужих жизней!". А еще через мгновение мне просто стало все равно. Я почувствовала, что действительно устала и очень хочу спать. Даже ругаться с Горцем расхотелось. А зачем? Расспрошу его позже, авось, сам расскажет, и не придется выпытывать у всеведущей Сашки ответы на сильно интересующие меня вопросы.

Я сказала Вихрю, что пойду спать, и, поманив Водяного, сидевшего по ту сторону костра, попросила увести меня в школу. Он только пожал плечами, но все-таки проводил.

— Зря ты так рано ушла. — Хитро улыбнувшись, сказал он. — Там сейчас самое интересное начнется.

Я только рукой махнула: весь вечер меня этими байками кормят, и повернулась было к школе…

— Эй, Русалочка!

— Чего тебе еще?

— А поцеловать?

Я задумалась. Серьезно задумалась.

— Повезло тебе, Водяной, что я спать хочу сильнее, чем тебя убить.

— И это вся благодарность?

Я со вздохом подошла, чмокнула его в щеку и направилась к двери.

— Спокойной ночи.

— И тебе хорошо погулять.

Быстро раздевшись и рухнув в кровать, я поняла, что это было самое заветное мое желание за всю эту ночь. Хотя, конечно, она уже давно закончилась: за лесом на востоке полыхал рассвет.

Конец первой части.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ КАНИКУЛЫ

ГЛАВА 15

Каникулы начались, как всегда, внезапно. Еще вчера ты шел с утра в класс, толком не проснувшись, а сейчас в это время лежишь в кровати, не веря своему долгожданному счастью. Вот и я лежала, не верила и радовалась. А потом раздался стук в дверь.

— Кому там не спится в семь утра? — нарочито сонно пробормотала я, зевнув так, чтобы под дверью услышали.

— А в школу кто ходить будет, Пушкин? — невежливо ответили вопросом на вопрос из-за двери.

Эх, бедный поэт. Мог ли он вообразить, в каком контексте в далеком будущем о нем заговорит молодежь!

Я уже начала погружаться в интереснейшую историю о том, как молодой Пушкин, сидя у меня на кухне, жалуется мне на свою ужасную будущность, как в дверь опять требовательно постучали. Похоже, ногой…

— Ну что?.. — еще более сонно протянула я.

— Сова, открывай, медведь пришел!

Я наконец-то узнала этот голос. Водяной. «Что он в такую рань у меня под дверью забыл?»

— Я человек творческий.

Теперь не отвертишься.

— Хочу — творю, хочу — вытворяю. Ну почему именно в семь утра? — не стала сдаваться я. — Я спать хочу.

— Во-первых, уже полвосьмого. — Терпеливо объяснили из-за двери. — А во-вторых, солнце уже встало.

Я, было, попыталась что-то сказать, но мне не дали.

— И, в-третьих, спать ты уже не хочешь.

Сказано это было так, будто меня хотели очень сильно ударить. Причем, давно и убежденно.

— Ладно, подожди, я встану.

Ждать ему пришлось больше получаса. Я носилась по комнате, пытаясь привести ее и себя в порядок, а из-за двери ехидно комментировали: