Хочу увидеть океан

«Психи какие-то», — подумала Саша, укладываясь в постель. И тут же крепко уснула и спала бы до обеда, как она любила поспать в Москве, если не надо было спешить на работу. Но ровно в восемь утра нежный голос Леонардо проворковал под дверью:

— Cаша, тезоро, пора вставать. Нас ждет великий день.

«Что, уже замуж пора идти?» — подумала она спросонья и слегка удивилась. Вроде бы вчера это еще не обсуждалось. Потом вспомнила, что великий день сегодня у семьи Понти. Должна подвалить еще какая-то родня. Интересно, есть ли среди них красивые мальчики? И тут же с досадой подумала, что даже если и есть, то не флиртовать же с ними на глазах у Леонардо и его мамаши. Среди вчерашних родственников тоже были очень даже хорошенькие молодые люди, а ей достался этот старый усатый пузан. Ну еще не вечер. Никто ее не заставит связывать с ним свою судьбу. Она вольная птица. Куда захочет, туда и полетит. А пока ее поездка — незапланированная экскурсия. Так что еще один денек она потерпит многочисленных родственников Понти, а потом уговорит кого-нибудь, чтобы ее свозили посмотреть Рим.

Завтракали тоже все вместе, и Саша, вспоминая вчерашнее изобилие за столом, немного разочаровалась, увидев перед каждым небольшую мисочку с мюсли и пакетики с молоком. Зато кофе был замечательный, а к нему подали свежайшие круассаны. Саша не заметила, как съела три подряд, и, перехватив удивленные взгляды двух пожилых дам, поняла, что здесь так не принято. Ну нельзя наворачивать за чужим столом, будто ты у себя дома. Но она уже была сыта и не стала себя укорять. Съела так съела. Может, у нее булемия.

— Дорогая, у тебя не булемия случайно? — услышала она встревоженный голос Леонардо.

— Не тревожься, дорогой. У меня просто хороший аппетит. — И уже совсем не удивилась, когда его мама радостно сообщила всем присутствующим:

— Наша русская гостья абсолютно здорова. У нее такой хороший аппетит! — Все заулыбались.

«А почему они не аплодируют?» — Саша осталась недовольна сдержанной реакцией гостей.

После церемонного завтрака к ней подошел дядя Карло и предложил покатать по Риму, так как Леонардо должен встречать следующую партию родственников, а дядя Карло — единственный историк в семье. Мало того, в молодые годы он участвовал в некоторых раскопках в центре Рима и много чего может ей показать. Дядя Карло смущенно взглянул на ее коротенькое платьице и спросил, не может ли она надеть какие-нибудь брючки, а то у них так синьорины не ходят. Саша сбегала в свою комнату и быстренько переоделась. Белые брючки ловко обтягивали ее красивую кругленькую попку, и мужская половина родственников с явным удовольствием смотрела ей вслед, пока она проходила мимо них к ожидающему ее дяде Карло. Женская половина ошеломленно взирала на просвечивающуюся сквозь тонкую ткань розовую кожу и не знала, как реагировать. Мама Сильвана решительно подошла к Саше:

— Я думаю, в России так ходят молодые девушки, но у нас в таком виде встретишь только на обочинах дороги, подальше от населенных пунктов. Где ездят одинокие машины.

— Намек поняла, — беспечно ответила Саша и пошла переодеваться в третий раз, решив, что уже в последний. Хватит с них, уже третья перемена.

На этот раз она вышла в длинных черных брюках, которые захватила на случай внезапных холодов. Кофточка тоже была вполне приличная, закрывала и руки, и шею, и даже живот. Если бы родственники знали английский язык, ее не выпустили бы за ворота, потому что на черном фоне большими белыми буквами были пропечатаны слова «Никогда не бывает слишком много мальчиков». Леонардо как-то упустил очередное переодевание невесты, он был занят оживленными переговорами по телефону. Дядя одобрил вид будущей родственницы и открыл перед ней дверцу белого «мерседеса». По дороге Саша поинтересовалась, есть ли у него дети. И, узнав, что Бог не дал, порадовалась за Леонардо, а заодно и за себя. Когда-нибудь эта красивая машинка перейдет им в наследство. Ее любознательность умиляла дядю Карло. И он охотно начал отвечать на следующие ее вопросы, например, когда она спросила, какая средняя продолжительность жизни в Италии. Он с гордостью ответил, что одна из самых высоких в Европе. Саша выразила сомнение, и тогда дядя по пути завез ее на кладбище, где, побродив с полчаса между могилками, Саша убедилась в искренности его слов. Почти во всех могилках лежали долгожители. Во всяком случае, итальянский климат очень благоприятствовал продолжительности жизни. Старички и старушки покидали сей мир и в девяносто два, и в девяносто пять лет, и не оставалось сомнения, что они были едины в своем решении прожить в этой благословенной стране как можно дольше и лишь в самом конце рассыпаться в прах. Саша поняла, что «мерседес» тоже скорее рассыпется в прах, чем они с Леонардо получат его в наследство. Но вспомнила, что во дворе осталось еще с десяток машин, может, кто-то из их хозяев тоже коротает одинокую старость, не обремененную прямыми наследниками, и, если кто-то из них приближается к девяностопятилетнему рубежу, это уже вселяет какую-то надежду.