Хочу все знать 1975

— Чего ты стараешься, Джо, — остановился у стола польский журналист Ежи Раковски. — Неполадки не помешают русским состыковаться с «Аполлоном».

— Это сенсация, — бросил репортер.

Московский пресс-центр по освещению полета космических кораблей «Союз» — «Аполлон» гудел, словно растревоженный улей. Семьсот корреспондентов из разных стран обсуждали последнее событие. Еще несколько часов назад все шло нормально. Сверкающий автобус привез Алексея Леонова и Валерия Кубасова на стартовую площадку космодрома Байконур. Ослепительно-белые скафандры немного прижимали космонавтов к земле. Они шли к лифту слегка припадающей, неторопливой походкой. Обернулись на полдороге, махнули рукой.

— Проверили бортовые системы, — доложил Алексей Леонов через час. — На «Союзе-девятнадцать» все нормально.

Еще через полчаса:

— Магнитофоны и вычислительная машина работают отлично.

За двадцать минут до старта:

— Проверили герметичность скафандров, надели перчатки, опустили стекла гермошлемов.

Ровно в 15 часов 20 минут мощная ракета-носитель, недвижно стоявшая на стартовом столе, вдруг ожила в грохоте и пламени и медленно пошла в прозрачное небо.

— Сорок секунд полета, — монотонно отсчитывал время технический комментатор советского Центра управления. — Все идет нормально.

— Пятьдесят секунд. Наблюдается небольшое покачивание корабля.

— Минута. Все хорошо.

— Две минуты. Экипаж «Союза-девятнадцать» докладывает, что перегрузки возрастают.

— Три минуты. Двигатели носителя работают отлично.

— Четыре минуты. Перегрузки достигли максимальных.

Неожиданно комментатор замолчал. Потом в динамике громкой связи щелкнуло и послышался веселый голос Алексея Леонова:

— «Союз-девятнадпать» выведен на орбиту искусственного спутника. Видим Землю и Солнце!

В космосе начались орбитальные будни. Оба полушария планеты — и восточное и западное — следили за крохотной точкой, плывущей среди звезд. Мыс Канаверал и город Хьюстон в Америке застыли в ожидании сигнала. Через семь с половиной часов, когда «Союз-19» пролетал над американским космодромом, ракета «Сатурн-IB» озарилась отблесками огня — «Аполлон» пошел на орбиту.

— Все о'кей, — доложил командир американского корабля Томас Стаффорд. — Земля прекрасна!

— Грандиозно! — воскликнул второй астронавт Вэнс Бранд. — Замечательно!

— Скорость ракеты возрастает, — отметил пилот стыковочного модуля Дональд Слейтон. — Мы находимся в полете более двух минут.

— Поздравляем экипаж «Аполлона» с успешным стартом, — снова раздался в динамиках Центра голос Алексея Леонова. — Наши корабли еще разделяют тысячи километров. Но скоро «Союз» и «Аполлон» сблизятся и состыкуются. Впервые в истории человечества в космосе будет создан международный орбитальный комплекс «Союз» — «Аполлон».

Алексей Леонов верил, что экспериментальный полет пройдет успешно. И вдруг — отказ телевизионной камеры. По мнению специалистов, он был случайным. Для выполнения намеченной программы это не имело абсолютно никакого значения — космонавты могли разговаривать с Землей по радио. Главное — стыковка, переход из корабля в корабль. И все-таки космонавты и специалисты Центра пытались определить: что же случилось с телекамерой «Союза»?

— Как ты думаешь, — спросил меня Ежи, задумчиво наблюдая, как волосатый Джо стучит на машинке, — ваши ребята устранят неполадку?

Джо навострил уши.

— Космонавтам, наверное, придется заняться ремонтом. Но они починят телекамеры. Можешь не сомневаться, Ежи.

Я честно сказал то, что думал.

Джо оторвался от пишущей машинки.

Транспортировка «Союза-19» на стартовую площадку

— Ставлю сто значков «Союз» — «Аполлон» против одного. — Он взъерошил длинные волосы. — Но русские не сумеют ничего сделать. Телекамеры собраны на микросхемах — это последнее слово техники. Не всякий инженер возьмется их ремонтировать даже на Земле, а там — космос.

— Ты проиграешь, Джо, — засмеялся Ежи. — Ты не знаешь русских. Если они за что-то возьмутся, то обязательно сделают.

— Пари?

— О'кей.

Только два часа давал Центр советским космонавтам на ремонт телекамеры. Всего за сто двадцать минут Алексей Леонов и Валерий Кубасов должны были отыскать неисправность. Сложное задание их не испугало — за годы подготовки к старту космонавты кроме своей основной профессии освоили много дополнительных. И по каждому предмету сдавали экзамены. Преподаватели не могли ставить им за ответы «четверки» или «тройки». У космонавтов таких оценок просто нет — они всё обязаны знать только на «отлично». Даже устройство и работу новейших микросхем, о которых говорил Джо.

— На «Аполлоне» отказал специальный привод, — передал очередное сообщение Центр управления. — Люк в шлюзовую камеру закрыт. Переход в корабль «Союз» при данной неисправности невозможен.

Это было уже серьезно. Волосатый Джо прямо подскочил на стуле от неожиданности.

— Что же теперь будет? — спросил он растерянно.