Хочу всё знать [1970]

В 1890 году в Петербурге возобновили свою деятельность Высшие женские Бестужевские курсы — первое учебное заведение, позволяющее женщине продолжать образование.

Надя поступила на них, надеясь получить там ответы на свои вопросы. Погрузилась в математику, посещала занятия филологического факультета. Но лекции на курсах казались ей оторванными от жизни. На чтение книг не оставалось времени — нужно было думать о заработке и давать уроки.

Однажды в перерыве между лекциями подруга отвела Надю в сторонку и тихо сказала:

— Приходи сегодня, — она назвала адрес. — Там соберутся интересные люди. Кажется, это то, что нам нужно.

«Меня захватили сразу же, с первого дня новые интересы. После одного собрания решили разделиться на кружки. Мне пришлось прочитать книжку Миртова (Лаврова) „Исторические письма“… Это была первая книга, говорившая о тех вопросах, которые не давали мне покоя. Впервые услышала я в кружке слово „Интернационал“, узнала, что существует ряд наук, разбирающих вопросы общественной жизни, узнала, что существует политическая экономия, в первый раз услыхала имена Карла Маркса и Фридриха Энгельса», — вспоминала Н. К. Крупская.

Книги эти было очень сложно доставать.

Литература по марксизму была тогда в России очень бедна. Не было переводов Маркса и Энгельса, кроме «Капитала» и «Коммунистического манифеста». Маркса не выдавали даже в Публичной библиотеке.

Но Надя всё же раздобыла первый том «Капитала»: «Я точно живую воду пила… Могучее рабочее движение — вот где выход».

Чтобы прочесть «Анти-Дюринг» Энгельса, пришлось Наде засесть за немецкий язык.

Так Надежда Константиновна вошла в марксистский кружок студента-технолога М. И. Бруснева. Технологический институт славился тогда среди питерских революционеров как «рассадник марксизма».

«Мне хотелось скорей принять активное участие в рабочем движении. Сначала я просила дать мне кружок рабочих у наших технологов, но связи с рабочими были в то время невелики, и кружка дать мне не сумели», — вспоминала Н. К. Крупская.

И Надежда Константиновна решила наладить связи через рабочую вечерне-воскресную школу за Невской заставой.

СМОЛЕНСКАЯ РАБОЧАЯ ШКОЛА

В самом центре села Смоленского, на Корниловской улице стоял каменный четырёхэтажный дом. В нём помещалась школа-трёхлетка. По утрам туда ходили ребятишки, а три раза в неделю по вечерам и воскресеньям — учились грамоте их отцы, рабочие Невской заставы. Здесь и начала преподавать с 1891 года Надежда Константиновна.

Преподавание в школе было бесплатным. Ездившим из города учителям оплачивался только проезд на конке. После конки надо было пересаживаться в вагон паровичка, ходившего по Шлиссельбургскому тракту. А от паровичка до школы ещё полторы версты пешком. Но это не пугало Надежду Константиновну. Она поняла, что здесь её место. Она будет учить рабочих и сама учиться у них. Днём приходилось для заработка бегать по урокам, а вечером — за Невскую заставу.

8 часов вечера. Заревели гудки, распахнулись ворота заводов и фабрик заставы. Густая толпа заполнила Шлиссельбургский тракт. И несмотря на четырнадцатичасовой каторжный труд, многие рабочие без отдыха, без еды шли в школу.

Усталые, прокопченные, несгибающимися мозолистыми пальцами выводили они на бумаге буквы и слова.

Учительницы поражались их упорству и тяге к знаниям. Иная не вытерпит и скажет:

— Как вы можете ещё заниматься?  Пошли бы отдохнуть!

— Ну что вы! — отвечали ученики. — Мы здесь хоть настоящих людей видим, свет узнаём! Школа нам как воздух нужна!

На правом берегу Невы — низком и топком — была суконная фабрика англичан — братьев Торнтонов. Эта фабрика, обнесённая трёхаршинным забором и земляным валом, с вооружённой охраной, выглядела как тюрьма. Её так и прозвали «фабрика-тюрьма». Чтобы ткачи не ходили в Смоленскую школу, фабриканты Торнтоны завели свою воскресную школу. Пригласили туда преподавателями студентов духовной академии. Но из торнтоновцев мало кто ходил в свою школу! Они предпочитали посещать Смоленскую, хотя нелегко было им добираться на другой берег. Зимой приходилось идти пешком по льду через замёрзшую Неву, а весной и осенью — ехать на пароме или яликах.

По правилам школы все ученики должны были посещать уроки закона божия. Но ходить на них почти никто не хотел. Священник устраивал скандалы, обвиняя учителей в том, что они-де отвлекают учеников от «слова божьего». И пришлось, чтобы не закрыли классы, устроить очередь и в порядке повинности ходить на уроки.

— Какие у нас споры с попом! — смеялись «дежурные» ученики. — Совсем загоняли бедолагу!

А когда Крупская и другие преподаватели учили осторожности, то им отвечали:

— Невтерпёж ведь! Вы бы послушали, что он несёт! С Дарвиным спорит!

Дарвин стал в большом почёте после лекций, прочитанных талантливым естественником Б. А. Витмером. Он рассказывал о происхождении Земли, человека. Его лекции взбудоражили всю школу. Учащиеся буквально забрасывали учителей вопросами по естествознанию.