Хочу замуж под Новый год! (СИ)

Поскольку мне очень не нравится сидеть на диете, я с большим удовольствием присоединилась к Нюркиному пожеланию. Мой стол нынче утром действительно смотрелся не хуже, чем в ресторане, разве что скатерти из натурального льна не хватало, и мебель моя была изготовлена отнюдь не в Италии, а на подмосковной мебельной фабрике ещё в добрые советские годы.

Между прочим, добротные вещи, сделаны по ГОСТу, да и обошлись бабушке с дедушкой, думаю, недорого. А сколько всего они пережили! Мы ведь с Нюркой, как выпьем, становимся такие дурные! Начинаем сдвигать всю мебель, чтоб было где развернуться во время танцев. Ставим на всю громкость магнитофон.

Это же диско 80-ых! Невозможно удержаться, чтобы до потолка не попрыгать. Хотя, если совсем честно, в душе я понимаю соседей, которые на нас участковому вечно жалуются. Я бы это дело тоже так не оставила.

Хорошо ещё, участковый нормальный, давно перестал обращать на их жалобы внимание. Мы ведь шумим не специально. Просто по-другому не получается. Да и посиделки у нас бывают только раз в неделю.

Мы выпили. Уже по третьему разу. Но почему-то при этом закусывали вино "Саперави" лишь сигаретами. Наверное, недаром говорят, что настоящие повара толстыми никогда не бывают. Им достаточно запахов приготовленной пищи. А мы с Нюркой пошли ещё дальше: нам хватило одного вида вкуснятины, которая заполнила мой стол этим утром.

Но я-то хотя бы вчера вечером в ресторане плотно поела, а вот моя стрекоза неотстрелянная после ужина целый час, а то и более, провела с Лёликом на танцполе. Потратила все свои накопленные калории и теперь быстро захмелела.

Я решила воспользоваться этой ситуацией ради Нюркиной же безопасности и попыталась у неё выпытать, какой банк этим утром они с Лёликом обчистили? Сколько денег стащили и сколько потратили, чтобы знать, какую сумму нам в срочном порядке придётся возвращать?

У меня не было никаких сомнений, что сразу после праздников к Дмитриевым нагрянут дотошные следователи. Оставалась, правда, маленькая надежда, что под подозрение в первую очередь попадут подростки, намедни ограбившие машину инкассаторов.

Лично я на месте следствия работала бы в этом направлении. В действиях хулиганов можно было бы усмотреть определённую логику. В этом возрасте, как правило, быстро катятся по наклонной. Мальчишек, естественно, поймают, если уже не поймали, и какая этим юным правонарушителям разница, отвечать за одно преступление или за два? Всё равно им теперь обеспечены места в колонии для несовершеннолетних.

А Нюрку жалко, она же не рецидивистка какая-нибудь. Её в тюрьму сажать нельзя! Я свою подругу знаю. Она ведь потом из принципа начнёт грабить, если её сейчас посадят.

Но, если Дмитриевы всё же в банке наследили, то их уже очень скоро вычислят. Хорошо бы на этот случай нам подстраховаться. Вернуть обратно все деньги и тщательно обследовать место преступления. У нас в запасе всего лишь два дня: сегодня и завтра, когда вся большая наша страна гуляет, включая и работников правоохранительных органов.

Потом милиция начнёт работать. За это время нам нужно найти каким-то образом деньги, чтобы возместить всё то, что Нюрка с утра успела спустить. Можно попробовать продать на рынке мой телевизор. Я его всего лишь пару лет назад купила, южнокорейского производства, почти новый.

Всё равно мне Люся Крапивина на работе обычно пересказывает все последние телевизионные новости. А я потом взамен одного большого телевизора куплю два маленьких: на кухню и в комнату. Зато сегодня, по случаю праздника, именно телевизор может пользоваться на рынке спросом. К тому же, если честно, у меня дома больше и нет ничего ценного. То же самое можно сказать и о Нюрке. А её срочно спасать нужно! Она ж ради меня старалась, только переборщила малость.

— Нюрк, признайся честно, ты меня уважаешь?

Памятуя о тонкостях хитрой, мудрой восточной дипломатии, которая, если верить прочитанным в детстве сказкам, всегда приносила неплохие результаты, я решила отойти от наших русских традиций и не брать быка за рога, а начать разговор издалека.

Главное, чтоб Нюрка расслабилась. Тогда она может проболтаться. Только ей больше нельзя давать пить, а иначе о чём с ней, пьяной, говорить?

— Я тебя, Асенька, обожаю! — ответила Нюрка, пьяно ухмыляясь, и потянулась к бутылке.

Но я, как самая трезвая в нашей компании, успела её руку вовремя перехватить. Наверное, с помощью спиртного моя подруга хочет загасить свою внутреннюю тревогу. Однако, сколько можно пить? Время-то идёт!

Не дай Бог, милиция сюда придёт. А если даже и пронесёт, нам нужно сегодня вернуть в банк деньги, чтоб со спокойной душой можно было встретить Новый год. Да и как мы, пьяные, потащимся на рынок? Мы ж не только отпугнём своим видом потенциальных покупателей, но ещё привлечём к себе внимание милиции, которая может запросто подумать, будто телевизор мы с Нюркой где-то спёрли.