Хочу замуж! (СИ)

Смотреть, как будут бить человека, пусть даже и подлого вымогателя, мордой об пол, мне вовсе не хотелось. Я подозвала Гаврилыча с Тоней, чтобы оказать первую помощь Консервной банке, всё ещё пребывавшему в беспамятстве. К сожалению, нашатырного спирта в магазинчике не оказалось.

Гаврилыч предложил откупорить бутылку водки, но я подумала, что не стоит так тратиться на бандита, и будет лучше, если мы вынесем Костика на свежий воздух. Точнее — попытаемся, масса-то тела какая!

Гаврилыч взял Костика за ноги, мы с Тоней — за руки, но Консервная банка не сдвинулась с места даже на сантиметр. Мы предприняли ещё несколько попыток, однако, они также оказались безуспешными. Тогда Тоня догадалась сорвать ширму, разделявшую помещение магазина на две части. С большим трудом, перекатывая бесчувственное тело бандита то в одну сторону, то в другую, нам удалось разместить его на старом полосатом полотнище. Мы так этому обрадовались, что даже друг друга поздравили.

23

Итак, с грехом пополам мы смогли разместить Консервную банку на полотнище. А за нашими спинами тем временем продолжалась праведная борьба добра со злом. Бедный Гаврилыч при звуке особенно сильных ударов испуганно вздрагивал и косился в сторону своих витрин и прилавков, опасаясь, как бы их ненароком не разбили. Ну а я о хозяине магазинчика больше плохо не думала. Ему-то тоже, как выяснилось, приходится совсем несладко. Да и продавщица Тоня своим добросердечным характером мне также понравилась.

Ввиду того, что пятиться с лестницы было достаточно трудно, я великодушно предложила Гаврилычу и Тоне, чтобы они вдвоём выносили Костика с той стороны, где находились его ноги. Сама же взялась за два конца полотнища со стороны, где расположилась верхняя часть туловища Консервной банки. По-моему, всё было по справедливости.

— Ну, девоньки, раз-два, взяли! — скомандовал Гаврилыч, и началась транспортировка Костика из магазина, который он со своим дружком обложил абсолютно неправомерной, а также непомерной данью, на волю, по которой эти вымогатели очень будут скучать, когда однажды они всё же окажутся за решёткой.

Поначалу всё шло хорошо. Я даже похвалила Тоню за её смекалку. Ведь это она догадалась ширму сорвать, чем существенно облегчила нашу общую, благородную задачу. Не избалованная комплиментами деревенская девушка засмущалась, покраснела, а потом вдруг ойкнула, да и свалилась с шаткой лестницы. Гаврилыч не сдержался и крепко выразился, поскольку в одиночку ему не удалось удержать часть их с Тоней груза на весу, и полосатое полотнище с Костиком сначала прогнулось, а затем с грохотом упало на старое крылечко.

Спасать Консервную банку оказалось некому. Сами понимаете, я же не Шварценеггер!

Деревянные ступеньки столь непомерной тяжести, как и следовало этого ожидать, не выдержали и, в свою очередь, обрушились. К счастью, я осталась внутри магазина и, глядя на эту нелепую картину сверху вниз, не знала: плакать мне, или смеяться. От удара Костик на миг очнулся, посмотрел вокруг очумелым взглядом, и тут же снова потерял сознание. Теперь хочешь — не хочешь, а придётся продолжить операцию по его спасению.

Я аккуратно спрыгнула на землю, и ещё раз мысленно похвалила себя за свою спортивную экипировку. Она мне очень пригодилась в моём увлекательном шопинге. Костик продолжал лежать в углублении, которое при падении его тело проделало в лестнице. Точнее, там находилось туловище, а вот голова, ноги и руки торчали наружу из этого печального зева, чем я немедленно воспользовалась, чтобы проверить пульс Костика. Всё-таки хоть и бандит, а живой человек, как тут оставишь дурня в беде? Пульс прощупывался. Отлично!

Я повернулась к Гаврилычу. Он хлопотал над своей продавщицей, которая, сидя на скамейке, стонала и обеими руками держалась за щиколотку левой ноги. Я испугалась: как бы перелома не оказалось? Но хозяин магазина сказал, что всё обойдётся, дескать, при переломе ноги Тонька бы так не сидела, а лезла б от боли на стенку. Тут что-то попроще, может, растяжение связок. Ну, дай-то Бог, чтоб всё обошлось.

За всеми этими интересными событиями мы совершенно позабыли о драке, по-прежнему продолжавшейся внутри магазина. Однако здесь я не могу не напомнить, что моя интуиция довольно редко меня подводит. Я стояла на узкой тропинке, которая вела к теперь уже разрушенному крылечку магазинчика. Передо мной на скамейке сидела Тоня. Она смотрела на меня так жалобно, что я не выдержала и сказала:

— Не переживай, Тонь, до свадьбы всё заживёт!

А ведь в действительности я терпеть не могу глупые штампы! А тут как будто кто-то потянул за язык. Мне даже стало немного стыдно. Но продавщица в ответ засмущалась. Покраснела, как если бы я ей сказала какой-то комплимент. Да, интересный народ в Чудиках живёт! Я посмотрела на Гаврилыча.