Хочу жить дольше! Записки геронтолога

Ой, держите меня, мамочки. Увидел в аптеке презервативы, почему-то называются «Гусарские». Это же чужое название, что-то венгерское в нем есть. А нам нужно все свое, родное. Даже название на презервативы. Например, кондом Красногвардеец с усиками, или Первая конная N12, или по Долинам и по взгорьям со вкусом ломтика дыни. Ну или на крайний случай, так «Пионерская зорька».

Посмотрите, люди, на людей 40–50 лет в метро, они фактически все со смартфонами в руках. Они будут стареть и когда-то заменят людей, которые сидят рядом ними с газетами и книгами (или с авоськой). И возможно принесут свои цифровые окраски в сексуальность будущего старого мира. Нет, я не знаю, что будет, самому интересно.

Для уважения к чиновнику, от самого чиновника нужна вменяемость. А её без сменяемости быть не может. Да, бизнес оформленный на бывших жен и престарелых мам, это из той же серии социальной невменяемости, которая требует изоляции на пару лет. Возможно дольше.

Советский человек (точнее все, кто владеет великим могучим иногда матерным языком) в совершенстве знает несколько вещей: 1. как давать советы лечить людей; 2. как играть в хоккей и футбол и выигрывать все матчи, причем лежа на диване; 3. как уже сегодня бороться со старением; 4. что такое научный коммунизм и марксистско-ленинская философия; 5. как сделать кипяток с помощью двух лезвий от бритвы.

Без чувства юмора в нашей стране не только жить, но и чаще просто выживать среди этого сплошного безумия, невозможно!

Часть II Эссе о старении и жизни

Человек и его время

Время:

— Спеши, маленький человечек, тебе надо быстрее расти. Будь быстрее всех в жизни.

— Я выиграл все олимпиады и все соревнования в школе. Я обогнал всех и на беговой дорожке!

— Ты молодец, но надо спешить дальше.

— Хорошо, я стараюсь! Я уже перегнал всех даже в университете.

— А теперь женись, спеши родить детей.

— Я стараюсь, — отвечает человек.

— Ну, и как получается?

— Да, дети выросли, я развелся и женился снова. Получил два образования и понял, что оба эти диплома мне не нужны. Как и моя кандидатская диссертация. Она не нужна не только людям, но и мне самому!

— Ты молодец, но все-таки тебе нужно еще поспешить. Женись третий раз, открой бизнес, начни наконец снова бегать. Спеши, время не ждет, слышал такое? Это же про меня.

— Нет, время, я не могу уже спешить. Я только понял, что мне просто никуда спешить не нужно. Время, ты слишком бежишь! Остановись хоть на минуту.

— Но я уже не могу даже затормозить. Я слишком долго разгонялось.

— А я только понял, что моя единственная жизнь в такой спешке не возможна.

— Да? А я только набрало свой ход, и ты мне хорошо в этом помогал. Дальше наш танец будет еще быстрее!

— Но я уже стар, я не хочу спешить. Мне нужно спокойно посидеть и подумать, как мне жить дальше.

— Я ничем не могу тебе помочь. Ты готов идти со мной в ногу?

— Нет, я готов слушать закат, смотреть на воду и лежать у костра.

— Но ты спешил всю свою жизнь, зачем ты это делал?

Но ответа уже не последовало.

На троих

Над диваном в стандартной клинике «антивозраста», коих много в нашей системе галактик, парили трое мужчин. Наконец-то они долетели до стационарной базы и могли снять гермошлемы. Они были очень похожи, приблизительно одного возраста и одного роста. Их митохондрии были почти пусты и в данный момент получали прямое заполнение от АТФ зарядной подстанции.

Первым заговорил прилетевший с самой дальней галактики:

— Коллеги-астронавты, мой генетический анализатор показал, что мы родственники. И Вы, не знаю вашего имени, мой потомок в 121-ом поколении.

— Меня зовут KWHEB7693KKNEE9309/HUYA, мой анализатор подтвердил, что я произошел из вашего гоноцита, а товарищ справа мой потомок в 27-ом поколении, — сказал вторым прилетевший астронавт. — Сейчас мы получим коктейли нейротрофических факторов, теломеры нам вытянут, затем выпрямят протеостаз, вольют сенолитики и мы разлетимся.

— Да, — сказал последний, третий космический путник, — но не отметить ли нам эту нашу случайную встречу и не сходить ли нам «по дамам»?

— Сомнительное удовольствие, — сказал самый старший с необычным аналоговым именем Володя.

— Нет, нет, это обязательно надо сделать, раз уж мы тут все трое случайно сошлись на этой станции, — сказал самый младший, имя которого уже не произносится и не воспринимается на слух. — Да я уже и вызвал. Вот и они.

Тут в кабинет влетело три медицинских робота-дрона «ДАМ» (дрон автоматический медицинский). Они молча и по-деловому сделали укол в мошонки и забрали сперматозоиды у каждого.

— Ну, вот, по ДАМ-ам и сходили. Теперь мы можем лететь!

Астронавты взяли свои митохондриальные гермобоксы, индикаторы которых показали полную зарядку АТФ и вышли на стартовую площадку станции. Никто так и не понял, почему Володя тяжело вздохнул и тихо сказал эту странную фразу:

— Это не любовь.

Любовь ко всем — это точно не любовь

Два друга говорят о любви.

— Хочется всех любить. И птичек, и рыбок! И даже соседскую бабушку Шапокляк!

— Нет, всех любить нельзя.