Ход больших чисел

Его толкнули влево, и он очутился в просторном коридоре, слабо освещенном из глубины горевшими масляными плошками.

XII

Проходили часы. Свечи гасли. Совсем обессиленная, лежала Настя на диване. Целые сутки она ничего не ела, не слышала человеческого голоса и не знала, где находится. Свечи погасли, и глубокая тьма наступила.

Девушка погрузилась в тяжелую дремоту… Яркий свет, шум шагов, властный голос разбудили ее. Она вскочила с дивана. В двух шагах от себя она увидела стройный стан и сухое и насмешливое лицо Девьера.

В ужасе она протянула руки, считая все сном; но, вспомнив, что граф Девьер был давним другом ее семьи, она сразу почувствовала облегчение и с радостным криком бросилась к нему:

— Граф, граф! Вы пришли спасти меня!..

Но Девьер отступил назад и загоревшимися глазами глядел на Настю.

Она остановилась, беспомощно опустив руки, с недоумением и страхом:

— Вы не ошиблись, Настасья Ильинишна, — начал граф, — и голос его дрожал. — Я друг ваш, я больше, чем ваш друг, — продолжал он.

Она попятилась…

— Я люблю вас, давно люблю, — сказал граф, хищным взором окидывая ее фигуру, — я люблю вас. Это я украл вас, вы у меня! Вы в моей власти! Я люблю вас! — настойчиво и безумно повторил он, медленно приближаясь к ней. — Я покажу тебе, как я богат, как силен я!.. Завтра же я обвенчаюсь с тобою!.. Одно слово!

— Побойтесь Бога! — простонала Настя.

— Или ты думаешь, я женат? Я сегодня буду вдовцом.

Настя прижалась в угол, а граф, стоя перед ней, говорил, как исступленный:

— Я смеюсь над ними! Я богат! Я знатен! Я беру, что мне нравится! Убиваю тех, кого не люблю! И все могу, все сделаю! И возьму тебя или как жену, или как… ты понимаешь? Тогда берегись. Выбирай сама, чем хочешь быть!..

Он подошел к ней вплотную, крепко схватил ее за руки, и продолжал:

— Я убил твоего дядю. За что? — потом скажу тебе. Это я убил…

Он вдруг остановился.

Он услышал крик, стон, пистолетный выстрел и выпустил руки Насти.

Настя бросилась в противоположный угол и отчаянно закричала:

— Ко мне! Помогите!..

Граф стремительно выбежал.

Он забыл даже запереть за собой дверь.

Когда его шаги смолкли, Настя, не помня себя, помчалась по коридору все с тем же отчаянным криком:

— Помогите! Помогите!

Но она бежала, не зная куда, по слабо освещенным и совсем темным коридорам, мимо каких-то запертых дверей. И вдруг она услышала голоса.

Задыхаясь, остановилась она у двери. За дверью слышался однообразный, но полный отчаянья вопль, повторявшийся:

— Михаил, пусти меня к детям! Михаил, пусти меня к детям!

Это приводило в ужас и надрывало сердце.

Но все же близость страдающего живого существа внушала Насте менее страха, чем могильная тишина подземных переходов.

Она толкнула дверь и очутилась в склепе, слабо освещенном плошкой. В углу тряслось странное, дикое существо. На изнуренном теле висели обрывки одежд, длинные всклокоченные волосы космами спускались почти до самого пола, закрывая лицо, и сквозь них с невыразимой скорбью глядели большие, блестящие безумные глаза.

— Кто вы? — дрогнувшим голосом спросила Настя, беря с пола плошку.

— Михаил, пусти меня к детям! — раздалось в ответ.

Женщина умоляюще подняла руки, раздался слабый звон, и Настя увидела на ее руках цепи. Она подошла ближе и громко вскрикнула, заметив на ее шее стальной ошейник. Цепь, как змея, обвивала всю женщину. Конец был продет в кольцо на стене и замыкался тяжелым замком.

Растерянная, оцепенелая, остановилась Настя.

Но через минуту энергия вернулась к ней. Забывая о своей опасности, она смело подошла к женщине и осветила ее лицо. Несмотря на синеватую бледность и худобу, было очевидно, что женщина эта молода и была когда-то красива.

— Кто вы? — тихо, с состраданием, снова спросила Настя.

Безумные глаза остановились на ней с выражением испуга, потом удивления и, наконец, словно промелькнуло в них сознание. Но женщина ничего не ответила.

Настя поставила плошку на пол. Стала на колени у стены и пыталась сломать замок цени. Но усилия Насти были напрасны. Замок был крепок, и цепь нельзя было сорвать. Настя поднялась.

— Я не могу, — сказала она.

— Никто, никто не может! — с тоской простонала женщина.

— Укажите мне, как выйти отсюда, — продолжала Настя. — Я позову людей и мы освободим вас.

На лице женщины отразился ужас. Она заметалась на своей короткой цепи.

— Нет, нет… Не надо… — бессвязно залепетала она и вдруг в страхе прибавила: — Идут, они идут… Дверь, дверь… Они будут бить!..

И, действительно, раздался шум бегущих шагов.

Настя затаила дыхание.

Шаги приближались.

— Михаил, пусти меня к детям, — раздался отчаянный вопль.

— Отворите! — крикнул мужественный голос, и испуганная Настя, узнав голос брата, открыла дверь.

Владимир вбежал с калекой Радунцевым. На минуту он остановился, но узнал сестру и с криком бросился к ней:

— Настя!

Настя вскричала:

— Владимир! Посмотри, спаси! — и указала на прикованную женщину.

Странное зрелище увидел Владимир.

У ног несчастной, плача и что-то бормоча, ползал калека, а женщина склонила к нему голову и смотрела сознательным взглядом.

— Она… она… — лепетал калека…

— Кто она? — спросил Владимир.

Женщина подняла голову.