Ход черной королевы

И почему-то его спокойствие убедило Резника, что на этот раз всё серьёзно. Произошло то, чего он одновременно и ожидал, и в то же время рассчитывал, что власти не посмеют так открыто объявить ему войну. Ведь процесс будет громким, в дело будет втянут и Запад, так как многие акционеры Теллурики — граждане Америки. Однако же это свершилось.

По настойчивому приглашению капитана, который выловил в коридорах офиса двух служащих, и пригласил их быть понятыми, Резник вернулся в свой кабинет. Он увидел торопящегося к нему Макарова, адвоката. Тот, видимо, уже был предупреждён сообразительной секретаршей.

— Что здесь происходит? — недовольно начал Юрий Ваганович. — В чём обвиняют моего клиента?

Капитан Матвеец, видимо, решил не связываться с известным на всю страну юристом. Ведь всем известно, что наши законы слишком обтекаемые, и профессионал с лёгкостью может найти необходимую лазейку в каждом из них. Не желая, чтобы арест был в дальнейшем классифицирован, как незаконное задержание, Матвеец протянул адвокату папку с бумагами, радуясь, что прихватил её с собой.

Словно сквозь сон, Резник слушал слова Юрия Вагановича.

Его обвиняли сразу по нескольким статьям. Во-первых, в двойном мошенничестве. Это расшифровывалось как хищение государственных средств путём организации ещё в 1998 году незаконного возврата якобы переплаченных налогов. Сумма возврата оказалась равна четырёмстам миллионам рублей. Ещё Резнику вменяли в вину статью 160, обвинявшую его в присвоении и растрате. На божий свет неизвестно откуда была вытащена и притянута за уши история о том, как якобы в 2000 году Резник безвозмездно изъял из средств «Теллурики» около трёх миллиардов рублей и под видом вексельных операций перечислил их на счета специально организованных для этого фирм.

Также ему зачитали статью 165, о причинении ущерба собственнику в крупном размере без признаков хищения.

Слушая чётко выверенную речь адвоката, Резник удивлялся словарному запасу человека, писавшего законы. Надо же такое выдумать — причинение ущерба без признаков хищения. При чём тут ущерб и хищение, ведь это разные вещи?! И, если в статье упоминается про ущерб, зачем говорить о хищении?

Он вдруг вспомнил статью, которую когда-то давно вычитал в старом кодексе, про незаконный промысел котиков и бобров, и неожиданно для себя заулыбался. Капитан Матвеец, страшненький, с выдающейся вперёд челюстью, бросил на него неодобрительный взгляд. Наверное, будущие обвиняемые не должны улыбаться при зачитывании предъявленного в будущем обвинения.

Краем уха Резник также слышал, что его обвиняют в уклонении от уплаты налогов в особо крупном размере. Поразительно! Вексельные схемы и минимизация налогов используется фактическими всеми крупными предприятиями, почти на официальной основе. Потому что каждое отдельное подобное мероприятие не противоречит Уголовному кодексу и его действующим нормам. Правда, весь комплекс данных мероприятий, по сути, представляет собой мошенничество. Нефть продаётся от скважин во внутренний оффшор. Естественно, продаётся только на бумаге, реальной отгрузки не происходит. А уж потом, из этого оффшора, по гораздо более высоким ценам, нефть продают на переработку. Вся разница остаётся в оффшоре. Вот только остаётся вопрос: почему спросили не со всех компаний, а с «Теллурики»?

Резник грустно ухмыльнулся. Двойной стандарт — это традиционное российское правило. Репрессивные меры по отношению к Резнику и его компании, естественно, подстегнут бегство капитала из страны и отпугнут западных инвесторов надолго.

— Теперь вам понятны причины ареста? — вдруг услышал Анатолий Максимович насмешливый голос капитана.

Резник немного помолчал, глядя исподлобья на олицетворение законности — некрасивого равнодушного офицера. Наверное, он очень бодро продвигается по служебной лестнице, вряд ли рядовому сотруднику доверили производить арест.

— Мне понятно, — чётко произнёс он, — только одно: наша юстиция никогда не станет приличной дамой, а останется проституткой, избирательной и коррумпированной.

В кабинет вбежала взволнованная секретарша.

— Анатолий Максимович, — затараторила она, — Анатолий Максимович, миленький, вы не пугайтесь, но у вас в семье несчастный случай…

— С кем? — рявкнул Резник. — С Любой что-то не в порядке? Что с ней?

— Нет, это ваш сын…

— Вы ошибаетесь, — возразил Анатолий Максимович, — Павел в Лондоне. Если бы с ним что-то случилось, то первым делом позвонили бы домой, а не на работу!

— Павел сегодня прилетел в Москву, — срывающимся голосом сообщила женщина, теребя в руках платочек. — В него стреляли…

— Он жив? — перебил её Резник.

Она не отвечала, но опустила глаза. Глава «Теллурики» внезапно икнул и понял, что спиртное на него всё-же подействовало. Он вдруг почувствовал сильнейшую острую боль в сердце, как будто кто-то невидимый изо всех сил ударил его в самое сердце осиновым колом, словно вампира.

И в ту же самую секунду он рухнул на пол. Дежурный врач, весь рабочий день обретавшийся в огромном здании холдинга, констатировал обширный инфаркт.