Ход черной королевы

— Это моя работа, — лаконично ответил Женя.

Проговорив еще целый час, они условились завтра встретиться в семь часов вечера у входа в Зеленый театр в Парке культуры и отдыха. Там уже несколько дней проходили концерты самодеятельных инструментальных ансамблей, и вход был бесплатным, а поскольку это не аншлаговое мероприятие, свободных мест должно быть много.

И вот сегодняшнее солнечное утро, свежесть воздуха после ночного дождя и предстоящая встреча с Ниной создавали приподнятое настроение, и все вокруг казалось прекрасным и радужным.

Женя едва закрыл за собой входную дверь отделения милиции, как на него буквально наскочил дежурный офицер:

— Кудрин, где тебя носит, срочно бери дежурную машину и вместе с участковым инспектором Василенко выезжай на Нагатинскую улицу: там, похоже, убийство мужчины.

Адрес я дал участковому инспектору, так что — вперед…

В дежурной части отделения милиции его уже ждал Юра Василенко, который вместе с Кудриным обслуживал Нагатинскую улицу.

— Привет, Женя, — пробасил он, — машина ждет, так что поехали на место происшествия. Дежурный уже позвонил в скорую помощь и вызвал по адресу оперативную группу райотдела.

Они вышли на улицу и сели в милицейский «Москвич», который лихо развернулся и помчался в сторону Нагатинской улицы. Сколько раз Женя проезжал по своему городу, всегда любовался им и крутил головой из стороны в сторону, стараясь ничего не пропустить из красот старой Москвы. Вот и показалась Нагатинская улица, деревянные домики которой создавали неповторимый московский колорит. Однако и здесь уже шумели краны, которые сносили эти удивительно красивые домики с резными ставнями. А на их место уже свозили панели для возведения многоэтажных домов. Все это не радовало Кудрина, и он с сожалением смотрел на разрушение любимых им уголков старой Москвы.

Они подъехали к небольшому одноэтажному частному домику, стоящему практически рядом с самой улицей. У входа в дом зияла большая лужа от ночного дождя, а у ограды стояли среднего возраста мужчина и пожилая женщина с заплаканным лицом. Практически одновременно подъехали скорая помощь и оперативная «Волга» из райотдела, из которой вышли следователь Андреев и эксперт-криминалист Глебов.

Поздоровавшись с приехавшими, мужчина сказал:

— Это я вам звонил. Я брат Ивана Трошина, примерно час тому назад приехал к нему и обнаружил, что дверь в дом открыта. А когда вошел туда, увидел Ивана на полу. Он не шевелился. А по всем комнатам валялись вещи из перевернутых ящиков шкафа.

— Представьтесь, пожалуйста, — попросил его следователь.

— Меня зовут Валяев Сергей Петрович, я двоюродный брат Ивана Трошина. Вчера он мне позвонил на работу и позвал к нему домой, помочь закинуть тяжелый рулон рубероида на крышу сарая. Но поскольку до вечера я был занят в школе, то мы договорились, что я приеду сегодня рано утром.

— А где вы работаете? — спросил следователь.

— Я работаю в школе учителем рисования, — ответил Валяев. — А это соседка Ивана из стоящего рядом дома — Нина Яровая, — представил он стоящую рядом с ним женщину.

Все приехавшие аккуратно обошли лужу с левой стороны от порожка и неспешно, гуськом вошли в дом. Это было небольшое деревянное здание старой постройки со скрипучими половицами. Войдя в комнату, они увидели, что посередине лежало тело мужчины, распростертое на деревянном полу у письменного стола. Пожилой мужчина лет семидесяти; он лежал на спине с запрокинутым лицом, над головой были занесены стиснутые кулаки, а на белом как бумага лице застыла гримаса неистовой злобы и ужаса. Выступающая вперед челюсть придавала ему сходство с человекообразной обезьяной, лежащей в неестественной позе, а одет он был в потертый старый халат, из-под которого торчали босые ноги. Голова была неестественно свернута в сторону, а синяки на лице говорили о том, что его били и, возможно, пытали. Пол комнаты был заляпан глиной, как будто бы рота солдат в грязных сапогах побывала здесь. На письменном столе лежали разбросанные бумаги, обрывки газет и паспорт. Кудрин взял его в руки и открыл первую страницу: на фотографии он увидел приветливое и загорелое лицо Трошина Ивана Сергеевича. На другой странице стоял штамп из ЗАГСа о регистрации брака с Косо-рыловой Ниной Тимофеевной.

— Косорылова! Где-то я слышал такую запоминающуюся фамилию, — попытался вспомнить Женя, но в голову совсем ничего не приходило. Он подошел к Андрееву и передал ему паспорт потерпевшего.

— Пригласите, пожалуйста, понятых, — сказал следователь, обращаясь к участковому инспектору.

— Да, конечно, — ответил Василенко и быстро вышел из дома.

Пока Андреев готовился осматривать место происшествия, врач, который обследовал тело Трошина, тихо проговорил: