Ход колдуньи

Двое судей из коллегии жюри решили подогреть интерес к Играм и поставили на открытии основного этапа друг против друга давних противников. Их подлог вскрылся. Но поскольку на Играх лично присутствует принцесса, агдарский гость и толпа почетных граждан Фридхольма, перенести соревнование на другое число не решились и быстро перетасовали команды, обрадовав тренеров. Выпустили официальную проекцию с новостью, которая тут же полетела по всем линзам.

Нашими противниками стали адепты Высшей школы Бродвика. Команда – серая лошадка. Однажды они даже побеждали в Играх, пару раз выходили в полуфинал. Но всегда среднячком, проползая в последний момент по очкам. Однако на этом отборочном туре неожиданно разбили более сильных соперников в пух и прах. Поговаривали, что их ректор, он же тренер, скупил себе подходящих игроков из тех вузов, что не попали в отборочный тур. И не прогадал.

Итог: мы их не знаем, но и они нас тоже. Но…

– Ждать всего, – подытожил тренер.

Змей согласно кивнул. Юрг прищурился, явно предвкушая грандиозный магический и не очень мордобой. Вард… как Вард, изучал стену за спиной отца. А Кристоф что-то тихо бормотал себе под нос – видимо, ему очень хотелось поделиться мнением, но его слегка смущал тренер. Глаза Изабель странно сияли, словно она только что сорвала джекпот.

– С основным блюдом закончили, – Эмерсон смерил взглядом брюнетку, – теперь закуска. Ректор Высшей школы бытовой и прикладной магии проел-таки плешь жюри. Юргена дисквалифицировали на одну игру. Можешь разоблачаться и топать на трибуну.

Юрг помрачнел. Змей прищурился, сверля взглядом тренера. Кристоф прекратил бормотать.

Я подобралась: везением это сложно назвать, команде без нападающего будет трудно, но пусть тренер выберет меня!

– Выбор у меня небольшой, я бы даже сказал, между березой и осиной, когда нужен дуб. – Эмерсон будто специально тянул с ответом. – Дженс, ты выходишь вместо Юргена.

Изабель довольно заулыбалась.

Я уныло вздохнула. Ожидаемо. Только от этого обидно ничуть не меньше.

– На этом все, – отрезал тренер. – Все, что могли, мы с вами обговорили. Ориентируйтесь по ситуации. Теперь у вас есть час до представления команд. Можете поглазеть на зрителей из арки, чтобы потом не было сюрпризов с внезапным: «Там моя любимая шляпница сидит, покрасуюсь я немного!» Никаких шляпниц, молочниц, девушек, дедушек и внезапно обнаруженных на трибуне родственников! Только игра. Не ставки. Вам ясно, Дженс?

– Да, сэр! – без вдохновения ответила Изабель.

– Свободны. – Тренер уселся за стол, взял бумаги.

Иногда я забывала, что, кроме работы с командой, он еще и преподает. Или это такой способ выгнать нас из раздевалки?

Оказавшись с парнями и довольной Изабель, я поняла: все немного сложнее. Эмерсон выставил нас изучать местность из арки, через которую игроки выходят на поле, как раз когда прибыли наши противники.

Парни в красно-белых куртках шли по коридору к соседней раздевалке. В последнем ряду я заметила удивительно знакомую темную макушку.

Не может быть!

Я проскользнула мимо Змея и встретилась взглядом с братом. На нем была красно-белая форма и перчатки.

– Бернард, какого беса ты тут делаешь? – вырвалось у меня.

– Того же, что и ты, сестричка, – улыбнулся брат и повернулся к высокому худому парню: – Я скоро. Надо же с сестричкой поздороваться.

Его команда исчезла за дверью раздевалки. Моя – дружно, с нескрываемым интересом (Изабель) и мрачно (Стейн и Юрг) изучала Бернарда.

Брат подцепил меня под локоть и потащил к выходу из коридора. Остановился в арке, от арены нас отделяло пять-шесть шагов, не больше.

В ложах переговаривались команды, шумели первые зрители, мелькали яркими бабочками шляпки и зонтики дам. Почетные гости торопились занять свои места, с любопытством поглядывали на отделанную цветами и опутанную дополнительными защитными заклинаниями будущую обитель принцессы, пока еще пустую.

Но мне было не до коронованной гостьи.

– Что ты тут делаешь? – перепросила я, высвобождая руку из хватки брата.

– Решил поступить, как ты, и воплотить свои мечты. – Он пожал плечами.

– То есть? – Я смотрела в голубые глаза, блестящие от раздражения, злые. – Почему ты в их команде? У тебя ведь нет дара?

Брат насмешливо улыбнулся.

– Есть? – растерянно выдохнула я.

Бернард издевательски кивнул, в каштановых волосах запутался солнечный зайчик. Он никак не вязался с торжествующе-насмешливым выражением лица брата.

– Мы близнецы, сестричка, – его губы скривились, – как бы мне ни хотелось это забыть.

Слова ударили. Обидой, болью, непониманием. Но он именно этого и хочет. Чтобы сбежала, чтобы не нужно было ничего говорить. Мы близнецы, тут он прав. В наших головах появляются очень похожие мысли…

– У тебя тоже нейтральный дар? – спокойно спросила я, кожей чувствуя удивление и растущее раздражение Бернарда. – Почему ты скрывал? И как попал в команду? Ты ведь не учился?

Губы брата снова скривила усмешка.