Ход Конём

Стелла сделала небольшую паузу, дождалась понимания на лицах присутствующих и сокрушенно вздохнула:

— Пилоты из подразделения Демон спасают все, что вам дорого. А получают взамен только ненависть! Мы называем их преступниками, результатом незаконных экспериментов с геномом человека и даже представителями иной расы, созданной при попустительстве властей. Не знаю, как вам, а мне это кажется черной неблагодарностью. Дорвавшиеся до власти Настоящие Преступники таким образом пытаются очернить наших с вами детей и заставляют нас забыть, что Демоны — это единственная надежда человечества, сила, которая может остановить неудержимую военную машину Циклопов… а может и не остановить…

Глухой ропот в зале становился все громче и громче, и для того, чтобы перекричать самых возмущенных членов комиссии, Стеле пришлось повысить голос:

— Теперь, когда Мак-Грегор и его приспешники получили по заслугам, мы начали это понимать. Но разве что-то изменилось? Уже год с лишним Лагосцы сдерживают экспансию БЕЗ НАШЕЙ ПОМОЩИ! Они кладут свои жизни на алтарь войны, а мы… мы все еще пытаемся им мешать! Может, хватит? Хватит прятаться в собственном благополучном мирке, смотреть развлекательное головидео и зевать от скуки! Хватит играть в Большую Политику, любоваться на красивые перестроения парадных флотов Метрополии, и надеяться на то, что единственное, чем мы будем заниматься всю жизнь — это тратить заработанные деньги. Задумайтесь: если мы не протянем руку помощи нашим соседям, то будущего, о котором мы мечтаем, может и не быть! В общем, если мы не хотим кануть в межзвездный мрак, то нам пора стряхнуть с себя сонное оцепенение и потребовать от себя и власти не пустопорожних заявлений, а ДЕЙСТВИЙ!!!

…Оторвавшись от экрана локалки, Сеппо откинулся на спинку кресла, попытался скрестить руки на груди, и, почувствовав под предплечьями внушительный бюст, раздраженно поморщился: любимые жесты старого тела упорно не желали забываться. И вылезали на поверхность в самый неподходящий момент.

— А ведь можно было наложить на меня матрицу ее сознания… — задумчиво пробормотал он.

— Можно было… Но тогда мы бы внесли разлад в то, что называется Состоявшейся Личностью. Увы, думающих, а особенно умеющих отвечать за свои поступки людей не так много, поэтому разбрасываться теми, которые есть — непозволительная роскошь…

Блохин, вернее, Гладышев Григорий Максимович, быстрым шагом вошел в кабинет. И, остановившись рядом со столом, склонил голову к плечу:

— Великолепно смотритесь, Сеппо! Никогда бы не сказал, что в теле этой прелестной дамы — мозг настоящего мужчины…

'Что ни слова — то тест на профпригодность…' — хмуро подумал Нюканен, потом отвел за ухо непослушную прядь и благодарно улыбнулся: — Спасибо за комплимент, Григорий!

Максимыч усмехнулся, упал в кресло и посерьезнел:

— Эксперты утверждают, что вы полностью адаптировались к новому телу и готовы выйти в свет в ближайшие дни. Откровенно говоря, я не рассчитывал на столь ошеломляющие результаты, поэтому вынужден корректировать планы…

Небольшая пауза, которую сделал Блохин, явно была очередным тестом. Однако ныть и жаловаться на трудности с адаптацией к женскому телу Сеппо не стал. И, дождавшись довольной улыбки на лице Большого Босса, мысленно поставил себе сто баллов.

— Что ж, я вижу, что вы действительно включились в работу: ваша мимика и жесты полностью соответствуют образу, а состояние психики не вызывает никаких нареканий. Поэтому мы начнем активные действия не в конце следующего месяца, а уже через неделю…

Сеппо вывел на экран локалки календарь со своими пометками и удивленно приподнял бровь:

— Хм… А к какому такому событию будет приурочен мой первый выход в свет?

Блохин ослепительно улыбнулся:

— К похоронам вашего мужа, господина Валдиса Берга…

Ужасаться цинизму этого человека было глупо. Поэтому Нюканен изобразил подобающее ситуации выражение лица и сокрушенно вздохнул:

— Мне будет его очень не хватать…

— Нисколько не сомневаюсь… — хохотнул Александр Филиппович. — Особенно пылких ночей в вашем новом особняке, о которых не делал репортаж разве что ленивый…

— И их — тоже… — кивнула Железная Стелла. — Мой супруг был примерным мужем и великолепным любовником…

— …поэтому вы будете блюсти траур по нему… до последнего дня в этом теле…

Пауза после этого предложения требовала ответа. И Сеппо не заставил себя долго ждать:

— Спасибо, Григорий Максимович. Вы избавили меня от… э-э-э… испытания, которое я мог и не выдержать…

— Вы работаете на меня, а я забочусь о вас… и о вашем моральном комфорте. Принцип, который сформировался на Старой Земле в эпоху Темных Веков… — без тени улыбки сказал Блохин. — Мне он очень нравится, поскольку налагает ответственность на обе договаривающиеся стороны…

— Согласен…