Ход конём

«Уважаемый тов. Кравчук В. П.

Мы внимательно ознакомились с Вашими предложениями относительно применения на Южном участке Кедровского угольного разреза вместо подземной схемы дренажа — поверхностной посредством сооружения вертикальных водопонижающих скважин.

Ваша схема — оригинальна, интересна в плане охраны окружающей среды, хотя и не лишена некоторых мелких, чисто технических ошибок, которые нетрудно устранить. И все же принять Ваши рекомендации в настоящее время не представляется возможным. Вам, очевидно, известно, что директивами последнего съезда нашей партии в Сибири предусмотрено ускоренное развитие топливной промышленности, добычи угля наиболее эффективным открытым способом; в частности, Южный участок Кедровского разреза, производственной мощностью 20 миллионов тонн угля ежегодно, должен стать в строй к концу нынешней пятилетки, то есть через три года. Принятие же предлагаемой Вами схемы дренажа означало бы перенесение установленных партией и правительством сроков ввода участка в эксплуатацию еще как минимум на два года позже намеченного. В результате этого государство недополучит 40 миллионов тонн угля. Расчеты показывают, что потери при подобном варианте будут в несколько раз больше, чем при условии принятия Вашей системы осушения.

Наше мнение полностью разделяют представители Госстроя, Госплана и Государственного комитета по науке и технике при Совете Министров СССР.

Нач. Управления открытых горных работ министерства

Красильников В. Н.»

Фирменный бланк... подпись... дата... Все как полагается.

— Ну, что там... говори?!

Дата... подпись... «Не представляется возможным... Не представляется возможным...»

— Почему молчишь? Что там... написано?!

Владимир передал Петрунину и Саше письмо и машинально подошел к окну. Ночь черна, как графит. По стеклам вызванивает дождь. Двоятся черные стволы лиственниц и пихт, где-то по крыше барака, подвывая, как рысь, взапуски бегает ветер.

До Владимира вдруг с убийственной отчетливостью доходит весь глубокий смысл написанного... Одним махом все перечеркнуть! «Не представляется возможным... Красильников В. Н... Наше мнение полностью разделяют...» Это — конец. Но как же он умудрился упустить такую важную деталь — не подсчитал материальные потери за счет недодачи 40 миллионов тонн угля? Существенная промашка с его стороны! Провал! Правда, подсчитать точно потери за счет недодачи угля он, пожалуй, не смог бы. В министерстве на все смотрят шире, в государственных, а может, и международных масштабах. Там есть специальные справочники, таблицы, планы. У министерства — свои взгляды на вещи. Томах оказался прав: он предвидел такой вариант. Уголь — не просто энергетическое сырье.

— Вот так пироги, Володя!

— ...Слышь, не переживай... О чем ты думаешь? Слышь, Володька?!

А он не слышал. Он продолжал думать о письме... Да, уголь — не просто топливо. Без угля не сваришь сталь, а значит, не сделаешь сотни тракторов, комбайнов, грузовых и легковых автомобилей. Без угля будут стоять тепловые электростанции, котельные. Из углей можно даже нефть получить. Все так просто... До такой степени просто, что на душе сразу делается муторно. Как будто летишь в бездонную, черную пропасть... Недальновидный, самонадеянный человек, вот ты кто!.. Но неужели вся, абсолютно вся его работа пошла насмарку? Для чего же он отказывал себе во всем в Красноярске, когда моделировал процесс осушения, мучился и недосыпал? Послать все к чертовой бабушке! Плюнуть на эти злосчастные скважины! Пусть осушают, как хотят. Что он, ломовая лошадь?