Ход конем

Часам к шести утра у Сеппо окончательно испортилось настроение: основная масса членов Комиссии Присоединившихся систем склонялась к присоединению. Конечно же, каждый из них озвучивал политически правильные лозунги. Но истинные причины такого единодушия можно было описать четырьмя словами: они видели политические перспективы!

«Придурки!!! — вслушиваясь в речь очередного оратора, подумал он. — Агния Фогель, Андрэ О’Хара и Николас Веллингтон сохранили свои кресла совсем не потому, что Элайя Фарелл и члены его команды не жаждут власти, а потому, что искренне хотят выжить и работают не за страх, а за совесть…»

Досмотрев интервью последнего из членов КПС, Сеппо перевернулся на спину и невидящими глазами уставился в потолок: судя по тенденциям развития ситуации, для того, чтобы добиться желаемого, Блохин должен был включить в список будущих «подводок» как минимум половину членов Комиссии. Соответственно, Нюканен просто не мог отказаться от возможности использовать Эльдрид. А это было катастрофой.

«И черт меня дернул устраивать ее в Нью-Остинский КЭП[159]! — мысленно взвыл он. — Все равно у политической элиты иммунитет на любые способы подхода…»

— Доброе утро, мэм! Судя по траффику, вы все еще работаете…

Услышав голос Блохина, Нюканен рефлекторно натянул на себя одеяло и густо покраснел: из одежды на нем были одни стринги. И те — абсолютно прозрачные. А прическа превратилась черт знает во что…

— Григорий Максимович, я не одета!

Блохин пропустил крик души мимо ушей и, вцепившись в спинку ближайшего кресла, поволок его к кровати:

— Ситуация выходит из-под контроля! Мне нужны Штайр, Усов и Мацкявичус!! Немедленно!!!

— Эльдрид будет дома в десять вечера… — кое-как пригладил непослушные лохмы Сеппо. — В начале одиннадцатого я буду у нее…

— А почему не утром? — недовольно поморщился Александр Филиппович. — Если мне не изменяет память, просыпается она в шесть утра…

— На то, чтобы привести себя в порядок, мне потребуется не меньше полутора часов. Час десять на дорогу. А в десять Эльдрид должна быть в школе. Свой распорядок дня она менять не будет… Ну и сколько времени мне останется на разговор?

Блохин скрипнул зубами и пристально уставился на Нюканена:

— А вы уверены, что она согласится?

— Нет, не уверен. Но сделаю все возможное…

— Что ж, душой вы не кривите, и это меня радует… — Александр Филиппович откинулся на спинку кресла, а потом заметил развернутый экран локалки: — Кстати, а что вы думаете о ситуации в целом?

— Если пустить ее на самотек, то, с вероятностью в девяносто девять процентов, КПС проголосует за предложение Ламарка…

— А дальше?

— Дальше он отправится на Лагос и попробует убедить Фарелла, Роммеля и Харитонова присоединить Конфедерацию к НСЛ…

— И?

— Они ему откажут, сэр!

Блохин отрицательно помотал головой:

— От власти не отказываются! Поэтому они согласятся…

Стоило Сеппо взглянуть в воспаленные глаза Александра Филипповича, как спорить тут же расхотелось: рвущийся к власти политик был неадекватен!

Не дождавшись его ответа, Блохин изо всех сил врезал кулаком по подлокотнику кресла и зашипел:

— Поэтому… если вам не удастся уговорить свою сестру, нам придется слегка скорректировать ее сознание…

— Уходи…

— Ты не дослу…

— Я сказала, уходи!!! — Эльдрид оглядела его с ног до головы, смахнула со щеки непрошеную слезинку и нервно сжала пальцами поясок платья: — Я не хочу иметь с тобой ничего общего!

— Я — твой брат!!!

— Мой брат был человеком! Он очень остро чувствовал грань между добром и злом, не боялся брать на себя ответственность и всегда отвечал за свои поступки!

— Я и сейчас такой!!!

— Конечно! Именно поэтому ты сбежал из тюрьмы и прячешься в женском теле…

— Я не прячусь!!!

— Ах да! Чуть не забыла! Ты пытаешься взять реванш, снова сделать карьеру и спасти Конфедерацию от Демонов! — Эльдрид посмотрела на Сеппо с плохо скрываемым презрением. — Слушай, а ведь ты одержим! Твоя жажда власти так сильна, что ты готов идти вверх даже по трупам!!!

— Эльдрид, это не так!

— Только не говори, что власть тебе не нужна. Все равно не поверю…

— Нужна… Но только как возможность делать людям добро!

— Добро? — Эльдрид вытаращила глаза… и горько рассмеялась. — А как это утверждение сочетается с тем, что рассказывал на суде твой обвинитель? Если ты запамятовал, то я напомню: вместо того чтобы бросить все силы на борьбу с Циклопами, ты и твои покровители ввели торговые санкции против АНСО[160], разожгли в обычных людях ненависть к модификантам-Демонам, создали «Белое Братство» и убили детей и женщин в Парк-Сити… Что из вышеперечисленного можно назвать добром?

У Сеппо закололо сердце:

— Не все то, что говорилось на суде, — правда! Нас топили игроки другой команды, поэтому там озвучивалось только то, что, по их мнению, могло убрать нас с политического небосклона на максимально длительный срок.

— Игроки? Ты вообще понимаешь, о чем говоришь? На Окраине идет ВОЙНА, на которой умирают люди! Такие же, как ты и я! Как тебе хватает совести называть это ИГРОЙ?!