Ход королевы

Засыпа́ть без таблеток было трудно, но вполне возможно. Те несколько зеленых пилюль, что у нее остались, Бет припасла на чрезвычайные случаи, решив, что, если ей предстоят долгие часы без сна каждую ночь, она будет убивать время, изучая сицилианскую защиту. В «Современных шахматных дебютах» сицилианской защите было посвящено пятьдесят семь страниц с разбором ста семидесяти вариантов, начинающихся с ответного хода черных P-QB4[11]. Она выучит наизусть их все и по ночам станет мысленно проигрывать в голове от и до. А когда варианты закончатся, можно будет перейти к защитам Пирца, Нимцовича и Руи Лопеса[12]. «Современные шахматные дебюты» – толстый томище с мелким шрифтом. У нее все будет в порядке.

Однажды после географии она увидела в конце длинного коридора мистера Шейбела. Он мыл пол; рядом стояла металлическая бадья на колесиках. Все ученики пошли в другую сторону, к двери во двор, где можно было провести перемену между уроками, а Бет направилась к уборщику и остановилась там, где начинался мокрый линолеум. Она простояла целую минуту, прежде чем уборщик соизволил наконец обратить на нее внимание.

– Извините, – сказала Бет. – Мне больше не разрешают играть в шахматы.

Он нахмурился и кивнул, но ничего не ответил.

– Меня наказали. Я… – Она взглянула ему в лицо, которое ничего не выражало. – Я бы хотела еще с вами поиграть.

Мистер Шейбел мгновение смотрел на нее так, будто собирался что-то сказать, но вместо этого вперил взгляд в пол и, слегка наклонив жирный торс, продолжил орудовать шваброй. А Бет вдруг почувствовала противный уксусный привкус во рту, развернулась и зашагала прочь по коридору.

* * *

Джолин говорила, что ближе к Рождеству всегда кого-нибудь удочеряют. На следующий год после того, как Бет запретили играть в шахматы, в самом начале декабря, приемные родители взяли из приюта двух девочек. «Обе хорошенькие», – сказала тогда Бет про себя. «Обе белые», – вслух заявила Джолин.

Какое-то время в девчачьей спальне пустовали две кровати. А потом однажды утром, перед завтраком, в девчачью спальню пришел Фергюссен. Некоторые девчонки захихикали, увидев его в своих владениях – мужчину с тяжелой связкой ключей на ремне. Он направился прямиком к Бет, которая в это время натягивала носки. Приближался ее десятый день рождения. Она поправила второй носок и взглянула вверх, на Фергюссена.

Он нахмурился:

– У нас для тебя есть новое местечко, Хармон. Иди за мной.

Бет последовала за ним к дальней стене спальни – там, под окном, стояла одна из двух опустевших кроватей. Она была шире других, а вокруг оставалось больше свободного пространства.

– Можешь перенести свои вещи в тумбочку, – сказал Фергюссен. Помолчал немного, глядя на нее, и добавил: – Тебе здесь будет удобнее.

Она замерла в изумлении – это была лучшая кровать во всей девчачьей спальне. Фергюссен сделал отметку в журнале. Пока он смотрел на страницу, Бет протянула руку и коснулась кончиками пальцев его запястья рядом с часами, там, где росли темные волоски.

– Спасибо, – сказала она.

Глава 3

– Насколько мне известно, тебе через два месяца исполнится тринадцать, Элизабет, – начала миссис Дирдорфф.

– Да, мэм. – Бет сидела на стуле с жесткой прямой спинкой напротив директорского стола. Фергюссен забрал ее с урока и привел сюда. Было одиннадцать утра. В этот кабинет Бет не заглядывала больше трех лет.

Внезапно подала голос сидевшая на диванчике незнакомая леди.

– Двенадцать – такой чудесный возраст! – с наигранной веселостью сообщила она.

Леди была в бледно-голубом вязаном кардигане поверх шелкового платья. Ее можно было бы назвать красивой, если бы не избыток алой помады и не странная манера нервозно дергать ртом во время разговора. Рядом на диванчике сидел мужчина в темно-сером крапчатом костюме с жилетом.

– У Элизабет высокая успеваемость по всем предметам, – продолжила миссис Дирдорфф. – Она первая в классе по чтению и арифметике.

– Как чудесно! А я в арифметике ничего не смыслила. – Леди лучезарно улыбнулась Бет и доверительным тоном представилась: – Меня зовут миссис Уитли.

Мужчина откашлялся, прочистив горло, но ничего не сказал. Выглядел он так, будто ему хотелось немедленно очутиться где-нибудь в другом месте.

Бет кивнула леди, поскольку не придумала, что ответить; она не понимала, зачем ее сюда привели.

Миссис Дирдорфф продолжила рассказ о школьных успехах Бет под восхищенные возгласы леди, которая всячески демонстрировала внимание. О зеленых таблетках и об интересе Бет к шахматам директриса не упомянула; в ее тоне звучало сдержанное одобрение в адрес воспитанницы. Когда она закончила, на некоторое время воцарилось неловкое молчание. Затем мужчина снова прочистил горло, беспокойно поерзал на диване и посмотрел в сторону Бет – куда-то поверх ее головы.

– Тебя все называют Элизабет? – спросил он. Голос звучал так, будто у него в горле застрял воздушный пузырь. – Или Бетти?

Она взглянула на него:

– Бет. Меня называют Бет.