Ход королевы

По вечерам она тратила около часа на домашние задания и училась на «отлично». Но школьные успехи для нее ничего не значили – главное место в жизни занимали шахматы, изучению которых Бет посвящала по пять-шесть часов ежедневно. Еще она записалась на курсы русского языка при университете и ходила на занятия раз в неделю. Это был единственный учебный предмет, которому она уделяла серьезное внимание.

Глава 7

Бет, затянувшись, задержала дым в легких. Ничего особенного она не почувствовала и передала косяк молодому человеку, сидевшему справа. Тот сказал: «Спасибо». Он спорил с Эйлин про Дональда Дака. Компания собралась в квартире Эйлин и Барбары, в квартале от Мейн-стрит. На эту вечеринку после занятий по русскому языку Бет пригласила Эйлин.

– Да это же Мел Бланк[33], – говорила она сейчас. – Мел Бланк там всех озвучивает.

Бет все еще держала дым в себе, надеясь, что он поможет ей расслабиться. Она сидела на полу среди студентов колледжа уже полчаса и за это время не произнесла ни слова.

– Бланк озвучивает Кота Сильвестра, а Дональда Дака – нет, – твердо сказал молодой человек, поставив точку в разговоре, и повернулся к Бет: – Я Тим. А ты шахматистка.

Бет выдохнула дым:

– Ага.

– Ты победительница Женского чемпионата США по шахматам.

– Я со-чемпион Открытого шахматного турнира.

– Извиняюсь. Ошибочка. – У молодого человека были рыжие волосы и стройная фигура. На курсах он сидел в центре класса – Бет помнила его тихий голос, когда они хором повторяли русские фразы.

– А ты играешь в шахматы? – Ей не понравился собственный натянутый тон. Она чувствовала себя здесь не своей тарелке. Нужно было возвращаться домой или позвонить миссис Уитли.

Парень помотал головой:

– Для меня эта игра слишком рациональна. Хочешь пива?

Пива она не пила с того вечера в Лас-Вегасе год назад.

– Давай, – кивнула Бет и начала подниматься с ковра.

– Я принесу, – остановил ее рыжий.

Он вернулся с двумя банками пива и одну протянул ей. Бет сделала долгий глоток. В первое время в комнате так оглушительно гремела музыка, что невозможно было разговаривать, но когда последний трек закончился, никто не сменил пластинку – она крутилась вхолостую на стереосистеме у дальней стены, и Бет видела, как на усилителе мигают красные лампочки, но надеялась, что все про это забудут и не поставят новую запись.

Тим со вздохом плюхнулся обратно на ковер рядом с ней.

– Я всё больше «Монополией» развлекаюсь.

– Никогда в нее не играла.

– Она превращает человека в раба капитализма. Мне баксы уже по ночам снятся. Огромные.

Бет засмеялась. Косяк обошел народ по кругу и вернулся к ней. Бет ухватила пальцами короткий окурок, кое-как затянулась и передала его Тиму.

– Зачем же ты, раб капитализма, стал учить русский язык? – поинтересовалась она, сделав еще один глоток пива.

– У тебя клевые сиськи, – сказал Тим. Он попробовал вкурить и крикнул всей компании: – Эй, нам нужен еще косяк! – Затем снова повернулся к Бет и ответил на вопрос: – Хочу читать Достоевского в оригинале.

Она допила пиво. Кто-то свернул новый косяк и пустил его по кругу. В комнате собралось человек десять – они в тот день сдавали свой первый экзамен на вечернем отделении и позвали Бет с собой отпраздновать. Теперь благодаря пиву, марихуане и болтовне с Тимом, с которым оказалось на удивление легко общаться, она чувствовала себя гораздо лучше. Когда косяк снова добрался до нее, Бет сделала длинную затяжку и сразу вторую. Кто-то все-таки поставил другую пластинку, но теперь громкая музыка ей уже не мешала.

Внезапно Бет вскочила:

– Мне надо позвонить домой.

– Телефон в спальне, иди через кухню.

На кухне Бет задержалась, чтобы открыть еще одну банку пива. Отхлебнула из банки, толкнула дверь спальни, зашарила в потемках по стене – искала выключатель, но не нашла. Рядом с газовой плитой, на которой стояла сковородка с поджаренным хлебом, нашелся коробок спичек. Бет отнесла его в спальню, зажгла спичку, но выключателя так и не увидела. Зато на комоде с зеркалом была целая коллекция свечей разных форм и размеров. Она зажгла одну и задула спичку, а потом ошарашенно уставилась на свечу: это был восковой эрегированный пенис нежно-сиреневого цвета с лоснящейся мошонкой у основания. Фитиль торчал из головки, часть которой уже оплавилась и стекла.

Телефонный аппарат стоял на столике за разобранной постелью. Бет взяла свечу с собой, присела на краешек кровати и крутанула диск, набирая номер.

Миссис Уитли не сразу поняла, о чем речь, – видимо, отвлеклась то ли от телевизора, то ли от пива.

– Ложись спать, у меня есть ключ, – вздохнула Бет.

– Говоришь, ты на вечеринке у студентов колледжа? – пришла в себя миссис Уитли. – Это ребята с курсов в университете?

– Да.

– Хорошо. Только не кури там всякую гадость, солнышко.

Бет вдруг охватило сказочное чувство – тепло разлилось по плечам и затылку. На миг захотелось броситься домой, обнять миссис Уитли и от души ее расцеловать. Но она просто ответила:

– Ладно.

– Увидимся утром, – обронила на прощание миссис Уитли.