Ход Роджера Мургатройда

– Не обманывайте себя, Син, – ответила жена полковника. – Мужество мне никак не свойственно. Правду сказать, я сейчас проливаю ведра слез, хотя они вам и не видны. Давным-давно я научилась направлять эти слезы внутрь моих щек. Искусство, которым мы, женщины, обязательно должны владеть.

– Дорогая моя, – возразила Эвадна Маунт, – на мой взгляд, плач внутри себя – это и есть точное определение мужества.

Засим писательница повернулась к старшему инспектору и, подобно артисту, искусному в мгновенных переодеваниях, сразу изменила и тему, и тон.

– Послушайте, Трабшо, – прогремела она, – раз я тут не нужна, вы не станете возражать, если я заскочу к себе в комнату переодеться? Я насмерть простужусь, если не натяну на себя что-нибудь теплое.

– Да-да… идите переодевайтесь. Не торопитесь, – небрежно ответил старший инспектор, испытывая порядочное облегчение, что хотя бы на время избавится от давящего присутствия своей блистательной, но изматывающей соперницы.

– Скажите мне, Ролф, – спросил он затем, – что дальше делать с полковником? Рискнем ли мы уложить его в собственную постель? То есть до тех пор, пока погода не улучшится и его можно будет отвезти в больницу.

– Я, бесспорно, предпочту, чтобы он лежал в нормальной постели. Мэри, – обратился он к жене полковника, – полагаю, у вас в спальне топится камин?

– О да. Там теперь должно быть почти жарко.

– В таком случае предлагаю отнести его наверх, раздеть и уложить в постель. Когда я его подлатаю, то сделаю ему укол, который его успокоит. Сейчас ему необходимы полный покой и побольше глубокого сна.

Трабшо многозначительно посмотрел на доктора.

– Укол, вы сказали, Ролф?

– Совершенно верно.

– Укол точно чего?

– А! Маленькая доза морфия. Он всегда при мне. Абсолютно безвредная. Ровно столько, сколько требуется, чтобы…

Но прежде, чем Ролф произнес следующее слово, старший инспектор превратил его недоконченную фразу в недоконченный вопрос. Изменилась только интонация, но смысл стал совершенно иным.

– Ровно столько, сколько требуется, чтобы?… Ролф почти зримо ощерился:

– Ровно столько, чтобы обеспечить ему несколько часов сна, вот что я собирался сказать. Но послушайте, Трабшо, почему вы задаете мне эти вопросы? На что вы намекаете?

– Разве я на что-нибудь намекаю?

– Более чем, сказал бы я. Я сказал бы, вы намекаете, что я недостаточно компетентен, чтобы лечить Роджера.

– Вовсе нет. Я не менее всех остальных верю в вашу профессиональную компетентность.

– Тогда что стоит за ничем не обоснованным сомнением в моих методах и… и особенно в медикаментах, которые я намерен использовать?

Впервые с момента своего появления в Ффолкс-Мэноре ветеран Скотленд-Ярда, казалось, не нашелся сразу, как парировать этот выпад. Он попыхтел трубкой, прежде чем ответить.

– Ролф, – сказал он сдержанным тоном, – я здесь, как вам известно, нахожусь неофициально. По сути, я здесь потому, что вы все предпочли, чтобы я был здесь. Да вы же сами съездили за мной. Однако при всей неофициальности моего расследования я с самого начала поставил условие, что расследование будет проводиться – если будет – в строгом согласии с… ну, с теми методами, которые, мне нравится считать, использовались Скотленд-Ярдом с незапамятных времен.

Далее, факт остается фактом (и вам всем пришлось с этим смириться), что почти все вы подозреваетесь как потенциальные убийцы Реймонда Джентри. В свете того, что произошло сейчас, дело, однако, обрело новое измерение, значения которого никто из вас, по-видимому, еще не осознал.

– Новое измерение? – произнесла Кора Резерфорд.

– Да, мисс, подумайте немножко. Поскольку, как я могу предположить, покушение на жизнь полковника произошло, когда вы все отдыхали в ваших комнатах… и да, можете мне не напоминать, я прекрасно знаю, все супруги могут и, без сомнения, все поручатся – чего бы такое ручательство ни стоило, – что были вместе все это время. Но поскольку, как я уже сказал, произошло оно, когда вы все уединились, следовательно, почти все должны равно рассматриваться как подозреваемые в попытке убить Роджера Ффолкса.

– Возмутительнейшая нелепость! – взорвался Ролф. – Что, собственно, вы предполагаете? Что кто-то из нас удалился в свою спальню и тут же выскользнул из дома в завывающий буран и наугад пульнул в полковника?

– Кто-то, доктор, КТО-ТО же пульнул в полковника. Полагаю, вы согласитесь, что этот же кто-то, этот дьявольски умный кто-то, прежде пульнул в Реймонда Джентри на чердаке?

Ни у кого как будто не нашлось подходящего контраргумента, так что он принял их молчание за знак согласия и продолжал: