Ход с дамы пик

После ухода Регины, притулившись на правой стороне кровати, как будто освобождая место рядом с собой для кого-то (для кого?), я с тоской думала о глобальной правоте ее слов. Мне было непонятно, как Сашка, в принципе, достаточно пылкий мужчина, во всяком случае — не импотент, так долго воздерживается от сексуальных утех, и ничего. И когда мы встречаемся, даже не пытается поцеловать меня да просто дотронуться. Это ненормально. И объяснений этому может быть только два: либо у него, вопреки его заявлениям, все-таки кто-то есть, либо прав журналист, и Сашка сам хотел порвать со мной.

Я надеялась, что если Синцов установит местонахождение Антоничева, то это внесет коррективы в наши завтрашние планы, и он мне позвонит. Но до часу ночи звонков не было, и я уже начала дремать. Внезапно телефон зазвонил, и я спросонья приняла его за будильник. Звонил Горчаков, чтобы спросить, у меня ли его дружок.

— Какой дружок? — не поняла я.

— Которого ты охмуряешь. Ну, Андрюха.

— С чего бы это?

— Как это с чего? Он что, просто так тебя умыкнул, как ястреб? Я все видел. Журналист остался с носом.

— Должна тебя разочаровать, родной, твой дружок не оправдал твоего высокого доверия и слинял у ворот моего дома.

— Та-ак, — разочарованно вздохнул Лешка. — Ни на кого нельзя понадеяться…

— Послушай, родной, я что-то не поняла, ты за белых или за красных? Еще вчера мне Сашку сватал, а теперь за Синцова агитируешь?

— Я жертвую счастьем своих друзей ради твоего счастья, дуреха, — важно сказал Лешка, и я прыснула.

— Чужим-то счастьем чего ж не пожертвовать…

После этого разговора с Лешкой я так расчувствовалась, что готова была позвонить либо Андрею, либо Сашке. Может, и правда плюнуть на Сашку, раз даже посторонние люди говорят, что он хотел со мной расстаться… Вот и Горчаков уже пытается свести меня с Синцовым. Неспроста это. Все, решено. Охмуряю Синцова… Но я прекрасно знала, что утром все это покажется мне ерундой, и я буду вести себя по-прежнему. К тому же утром будет суббота и мне будет не до личных переживаний. Кого-то завтра убьют, а я приеду осматривать труп.

* * *

Встретив меня утром в дежурной части, Синцов нагнулся и поцеловал мне руку. Я смутилась окончательно. И так уже, после Лешкиных инсинуаций, я не знала, как себя вести с Синцовым, потому что у меня есть такая дурацкая особенность, еще со школьных лет: в отличие от моих подружек, за честь считавших поморочить голову мужчине, я всегда искренне жалела тех, кто в меня влюблялся. Отчасти потому, что в меня влюблялись те, кто мне как раз активно не нравился, и я жалела их из-за отсутствия шансов, а потом это уже вошло в привычку.

Но Синцов продолжал сбивать меня с толку и повел пить чай в комнату дежурных экспертов. А там уже был наготове Александр Стеценко. Наготове и во всеоружии: холодно поздоровался со мной, и радушно — с Андреем, налил чай и замолчал, предоставив мне возможность развлекать их обоих. Но я тоже решила молчать, поэтому субботнее чаепитие получилось куда как веселым.

Однако через полчаса, не в силах больше молчать, я завела разговор о фауне трупа, охотно поддержанный доктором Стеценко и оперуполномоченным Синцовым. И это быстро растопило лед; через пять минут мы уже с хохотом вспоминали, как летом собирали фауну с покрывала, в которое был завернут очень несвежий труп из подвала. Там явно был принципиальным вопрос о времени убийства, а исследование личинок мух и взрослых особей, собранных с трупа или его ложа, могло дать представление о точном времени наступления смерти личинки развиваются по строго определенному циклу, поэтому существует целая наука — судебная энтомология, призванная отвечать на вопросы, интересующие следствие, путем изучения насекомых, забравшихся на некогда живое тело.

Мы стали давиться от хохота, перебивая друг друга и вспоминая, как мы со Стеценко развернули труп и вышли во двор с покрывалом, усеянным опарышами. Я, конечно, что-то такое проходила в университете, но это было давно, и я решила обратиться за консультацией к нашему старенькому университетскому профессору судебной медицины. Мы позвонили ему, и он охотно дал нам подробнейшие рекомендации о том, как надо консервировать энтомофауну трупа. Оказывается, собрать опарышей, мушиные яйца и мух с трупа — это еще полдела, главное — их грамотно сохранить. Поэтому часть живой фауны надо отсадить в банку, куда бросить кусочек мяса, чтобы им было что жрать, а остальных требуется уморить: либо сварить (представляете себе такой супчик из опарышей?), либо опустить в спирт или водку, заспиртовать.