Ход свиньей

Обзвонить кассы вокзалов следователь поручил практиканту. Через полчаса Игошин отрапортовал, что утром двенадцатого июля Инга Калинина действительно вылетела в Самару из аэропорта Быково. В тот же день она выехала из Самары в Москву ночным поездом. Тринадцатого июля в восемь тридцать утра она вышла на Казанском вокзале.

После этого начальнику отдела ничего не оставалось, как в третий раз позвонить Калининым. Однако его снова ждала неудача. Родительница с раздражением ответила, что ее дочери еще нет и она не скоро вернется из зубной поликлиники.

«Черта с два она в зубной поликлинике», — усмехнулся про себя Батурин и, прежде чем положить трубку, настрого наказал позвонить ему, как только она вернется.

Здесь чутье сыщика не подвело. Инга не была ни в какой зубной поликлинике. Девушка с утра сказала матери, что в полдень отправится к зубному врачу, и ровно в двенадцать действительно вышла из дома, одетая в джинсовый костюм. Бейсболка была надвинута на самые глаза, и половину лица закрывали черные очки. Было нетрудно догадаться, что красотка хотела выглядеть как можно незаметней. В ее кармане лежало направление на аборт, но Инга не пошла в больницу.

Она села в метро и доехала до станции «Печатники». Выйдя на улицу, девушка остановилась, вытащила из кармана записную книжку и еще раз перечитала адрес, который знала наизусть. Через пятнадцать минут девушка уже звонила в одну из квартир старого обшарпанного дома сталинского типа. Когда дверь открылась и Инга увидела эту неопрятную седую старуху с сумасшедшими глазами, сердце ее замерло. Из полуоткрытой двери пряно тащило ладаном и восковыми свечами. Старуха взглянула на гостью не очень гостеприимно. Она оглядела ее с ног до головы и нахмурилась, так и ничего не произнеся.

— Вы бабушка Клава? — вежливо спросила Инга.

— Кто тебе дал мой адрес? — нахмурилась старушка.

— Моя подруга Юля. Юля Петрова. В девичестве Вишневская. Вы ее знали как Юлечку Вишневскую. Она мне сказала, что вы должны помнить.

В глазах старухи не мелькнуло ни малейшей искры. Ничего она не помнила и не собиралась ни о чем вспоминать.

— По какому делу? — грубо произнесла старуха, недовольно глядя на посетительницу.

Инга покосилась на двери соседей и произнесла с мольбой:

— Можно пройти? Я не могу сказать здесь.

Ни единый мускул не дрогнул на дряблом лице старухи. Она стояла не шелохнувшись, отстраненно глядя на посетительницу. Точнее, не на нее, а сквозь нее. Прошла целая тягостная минута, а может, и две, прежде чем старуха распахнула дверь и впустила девушку в дом. Старуха воровато зыркнула глазами по площадке и заперла дверь на три замка. Только после этого бабуля взглянула на девушку по-человечески и выдала какое-то подобие улыбки. От этой улыбки у Инги поползли по спине мурашки.

Прихожая была завалена каким-то тряпьем и темной мебелью. Старуха указала жестом на дверь комнаты. Инга прошла в такую же неаккуратную, заваленную хламом, залу и присела на краешек стула, на который указала старушка. В комнате стоял комод, огромный кожаный диван, красивый дубовый стол, на котором горели три свечки, трельяж и четыре стула. В углу громоздился иконостас, и под ним едва теплилась лампада. На стенах висели мешочки и пучки каких-то трав.

Бабка присела напротив и внимательно вгляделась в юное лицо гостьи.

— Говори, с чем пожаловала, — произнесла она грубо, но уже не так сердито.

Глаза Инги наполнились слезами.

— Если вы не поможете, я не знаю, к кому мне больше обратиться. Я жду ребенка. И я очень боюсь.

— Я знаю, что ты ждешь ребенка, — не моргнув, произнесла бабка. — Что ты хочешь от меня?

— Научите, как мне от него избавиться? Я знаю, что это не просто. После того, как я сдала анализы на аборт, на меня напали бандиты. Я почувствовала, что это знак. Что мне делать аборт нельзя.

— Ты правильно почувствовала, — произнесла бабка, и в глазах ее появилась усмешка. — Аборты нельзя делать никогда, ни при каких обстоятельствах. Запомни, дочка.

— Даже если носишь в утробе семя Сатаны?

На это бабка ничего не ответила. Ни один мускул не дернулся на ее обвислых щеках. После некоторого молчания она произнесла:

— Я ничем не могу тебе помочь. Мои силы слишком малы по сравнению с теми, которые вертятся вокруг тебя. Уходи!

Инга вздрогнула.

— Куда уходить? — затряслась девушка. — Что же мне делать? Куда мне идти?

— Домой иди, доченька, — произнесла бабка, и глаза ее потеплели. — Все равно будет не по-твоему, а по-ихнему. Но помни, — голос бабки снизился до полушепота. — Куда направлены черные силы, туда направлены и светлые. Если одни силы несут тебе гибель, следом другие силы несут спасение. Будь внимательнее и слушайся своего сердца.

Перед тем как вытолкнуть Ингу за дверь, бабка прошептала ей в ухо:

— Под нож свое чрево не клади. Истечешь кровью…

Едва Инга переступила порог своего дома, к ней сразу же метнулась встревоженная мать.

— Звонили из милиции. Они сказали, что ты беременная? Это правда?

— Правда, — ответила Инга, спокойно глядя матери в глаза. — Ты не волнуйся. Я выхожу замуж. Мне вчера сделали предложение.

20