Ход Вивисектора

– Нет, – юноша покачал головой. – Ты не сделал бы того, что сделал я. Когда мы спустились к Плеориму, ты был чист. За время изгнания ты приобрёл цинизм, гордость… В этом отчасти есть и моя вина, но тогда ты не смог бы совершить подлость.

– А теперь, думаешь, смогу? – Дион улыбнулся, будто в этих словах не было ничего оскорбительного.

– Думаю, сможешь, – был вынужден признаться Нокт. Он понимал, что за этим ответом может последовать гнев брата, но лгать не решился, будто желая этой чрезмерной честностью показать свою преданность. Это было излишне, но Дион не разозлился, он лишь нахмурился и, взглянув на собеседника, крайне серьёзно проговорил:

«Возможно, ты прав…»

Флюгенштайн слышал этот разговор и думал о том, как сложно жить среди себе подобных: совместная жизнь не обходится без ссор, лжи, болезненных уступок…

Такие мысли были вполне закономерны. Вынужденное одиночество, в котором мужчина прожил несколько лет, отразилось на нём, и теперь Варфоломей, несмотря на то, что недавно стремился в центр жизни фаратри, не мог представить себя рядом с другими разумными существами.

– Нет, – подумал он, снова вспомнив кольцо Дэма. – Я был неправ, желая вернуться, и получил повторное изгнание… Чтож, это даже к лучшему… Я не смог бы жить там, рядом с ними…

Братья продолжали негромко переговариваться, Варфоломей размышлял, охранники поглядывали на них, будто на страшных преступников, хотя в их глазах, это было похоже на правду. Воздушное плавание шло своим чередом, до земли оставалось не более одного километра, и ничего не предвещало проблем. Даже ненастная погода, которая бушевала снаружи, не могла помешать таранному челноку уверенно двигаться к цели. Внутри его титановой утробы все были в безопасности.

– Знаешь, – говорил Дион, обращаясь к Нокту. – Я надеюсь, ты будешь хорошим правителем. Нет, не кривись, ты должен им стать.

– Фреом так не считает.

– Он не знает того, что знаю я: ты справедлив, хотя порой и ошибаешься. Это не страшно, ведь в итоге ты признаёшь ошибки. Кроме того, ты практичный, сильный, тебя уважают жители. Я бы не смог вести наш народ, но ты… Это в твоих силах, – признался русоволосый юноша. Его собеседник мрачнел всё сильнее после каждого слова, эта речь ранила его.

– Я не хочу… – упавшим голосом ответил он.

– Это хорошо, – улыбнулся Дион. – Дядя говорил, что лишь тот, кто не желает власти, достоин её больше иных…

Тут юноша замолчал. Он заметил, что вдруг настала жуткая тишина, будто что-то вот-вот должно случиться. Юноша помотал головой, желая избавиться от этого чувства, но тут, словно в насмешку над парнем, в трюме раздался страшный грохот. Его источник находился за дверью. Все разом вздрогнули. Казалось, нечто громадное, рвётся в трюм челнока, ударяясь о крепкую, обшитую металлом, дверь. Охранники насторожились. Одновременно встав с мест, они проследовали в центр помещения и тот из них, кто был старше по званию, жестами роздал приказы. Его подчинённые прекрасно поняли его, хотя для друзей, находившихся рядом, это было похоже на бессмысленную пантомиму.

Двое из кортежа встали по левую сторону от двери, ещё двое расположились напротив, достав лазерные секиры, а их главарь сел рядом с пленниками, на тот случай, если они захотят сбежать. Вновь раздался грохот, охранники в очередной раз произвели ряд жестов, а друзья, ничего не понимая, затаили дыхание, будто почувствовав, что за дверью кроется нечто ужасное. Минута текла за минутой. Грохот больше не повторялся, но страшный звук, доносившийся недавно из-за двери, прочно засел в памяти фаратри.

Тишина становилась продолжительной. В какой-то момент всем даже показалось, что они испытали массовую слуховую галлюцинацию, но эту догадку уничтожал один страшный факт: на запрос командира кортежа к капитану корабля по коммуникатору никто не отвечал. В электронном устройстве царила мёртвая тишина.

– Что бы это ни было, оно прошло. Надо подняться на капитанский мостик и выяснить причину молчания, – вдруг сказал главарь. Он не успел сделать и шагу, как челнок, издав протяжный звук, накренился, причём так резко, что все одновременно рухнули на пол. Раздался странный скрежет, будто корабль в воздухе налетел на что-то твёрдое.

– Кто-нибудь понимает, что происходит? – вскричал Варфоломей, но ему не ответили. Свет, льющийся вниз с белых округлых ламп, неожиданно начал меркнуть, в коммуникаторах кортежа послышались помехи, будто кто-то силился что-то сказать.

– Как это… Что…

– Смотрите!

Обшивка трюма затрещала и толчками стала вдавливаться внутрь, словно снаружи, кто-то пытался прорваться в челнок. Охранники в ужасе отпрянули от треснувших стен, друзья, не вставая с колен, попытались отползти подальше, но куда бы они не двигались, от страшного нечто нельзя было скрыться. Внезапно всё стихло.