Ходи невредимым!

Луарсаб ждал. Он вынул платок с вышитой розовой птичкой, подаренный ему прекрасной Тэкле в незабвенный день ее первого посещения, прижал к губам, и внезапно к сердцу подкрался холодок: почему-то ему почудилось, что птичка устремила свой полет вверх, бросив белый платочек, как прощальное приветствие. Но он отогнал прочь гнетущее предчувствие, – разве так много у него счастливых минут?.. Скоро он прижмет к себе любимую, он осыплет ее жаркими поцелуями и словами любви. О, как хороша она! Опять наденет она мандили, вплетет в шелковые косы любимые им жемчуга. А ножки… Как нежны они в золотистом бархате! Вот он видит, как горит, словно луна, алмаз на ее челе… А уста ее тянутся к его устам, и он ощущает аромат розы, освеженной утренней росой.

Внезапно к окошку, словно со дна колодца, поднялись нежные звуки чонгури, и кто-то задушевно запел:

В вышине увидел звезды, –
Разве к ним стремлюсь, гонимый?
Подошел – не звезды это
А глаза моей любимой.

Нету дна в них, плещет море,

Сколько солнца в их глубинах!
В них цветы рождает лето…
Слышен голос голубиный:

"В облаках вершину Картли

Я увидела … Разлуку
Мне с любимым предвещали,
Счастье я отдам за муку.

Взор его дороже жизни

В душу мне вливает пламень …
Что ковры мне! И что шали!
Замок мой – дорожный камень".

Встречу пой во мгле, чонгури.

Два цветка огнем объяты…
Две звезды упали в сети
Две души, как небо, святы.

Круг хрустальный – где начало?

Нет гонца для духом сильных…
Торжествуй, любовь, на свете,
Вечной юности светильник!

Изумленно внимал Луарсаб грузинским напевам, весь преобразился он. Конечно, Гулаби с ее ужасом только страшный сон. Вот откроет он глаза – и окажется вместе с любимой, неповторимой Тэкле в Метехи… и… Да, да, Тэкле с ним, и песни Грузии с ним… О, как много на земле счастья!.. И жаркие поцелуи, которые он уже ощущал, и ее глаза с голубой поволокой, отражающие небо, которыми он вновь восхищался, наполнили его уверенностью, что скоро он и Тэкле будут неразлучны там, в далекой, как солнце, Картли.

Луарсаб подошел к узенькому окошку и просунул через решетку бирюзовый платок с привязанным драгоценным кольцом Багратидов-Багратиони. И вмиг внизу заиграли прославление династии и возник звонкий голос мествире:

Славим светило на огненном троне.
Озарено на земле им все сущее!..
Славим династию Багратиони,
Meч Сакартвело отважно несущую!

Славим деяния! В мире подлунном

Третий Баграт на стезе амирановой
В битве покончил с эмиром Фадлуном,
Стяг свой пронес над землею арановой.

Славим того, кто в темнице – не пленный,

Помнит заветы Давида Строителя…
«Высится памятник силы нетленной».
Славим самих сельджуков сокрушителя!

Славим Тамар, что моря межевала,

Нежной рукой покоряла империи!
Раз умерла – и сто раз оживала
В неумирающих фресках Иверии.

Славим гасителя яростных оргий

Грозных монголов! Рукою старательной
Их поражал, как дракона – Георгий,
Разума витязь – Георгий Блистательный.

Славим того, кто мечом опоясал Картли!

Один он плыл против течения.
Мужеством сердца народ свой потряс он.
Первый Симон смерть попрал в заточении.

Славим тебя, Луарсаб солнцеликий!

Не укрощен ты решеткой железною.
Витязь грузинский, ты мукой великой
Поднят в века над персидскою бездною.

Славим династию Багратиони,

Меч Сакартвело отважно несущую!
Славим светило на огненном троне,
Озарено на земле им все сущее!