Ходи осматриваясь

— Тише, тише, — повторил я. — Не торопись дергать детонатор. И кто же это доверенное лицо?

— Минутку… Сейчас. Вот: некая Берг Инга Марковна.

— Ясно, — пробурчал я, хотя не понимал, что мне сделалось ясно.

— Гриша, ты мне нужен. К черту твой дурацкий отпуск! Подключайся. Мы с тобой…

— Нет, Ник, ты один. Без меня.

— Погоди. Так не пойдет.

— Пойдет. Да и зачем тебе я? Это совершенно не мой профиль. Ты ведь знаешь, в твоих финансовых потоках я плаваю как топор. Авизо с девизой путаю. Нет, Николай Николаевич, твоя тема — тебе и выступать. Копай. Через неделю я выйду, помозгуем. Подброшу тебе пару вопросов и помогу обосновать, если будет нужно.

— Но как же так? — запротестовал он. — Ведь ты все это зачинал.

— Это личное, Ник. Потом как-нибудь объясню. А пока, не теряя времени, мотай к Шахову. Получишь еще дополнительную информацию к размышлению.

Я положил трубку и поплелся на кухню за очередной порцией кофе. Инга Берг, Инга Берг… Какое звучное имя, подумал я. Надо бы незамедлительно сообщить Дарье: немецкой юстиции, пожалуй, не мешало бы присмотреться к своей новообретенной соотечественнице и хорошенько ее потрясти. А еще следует сказать Нику, чтобы составил обстоятельный перечень сделок, провернутых этой альтэр эго покойного Вайсмана. Нет, не сейчас, остановил я себя. Потом, завтра. На сегодня у меня были другие проблемы, и видит бог, до чего же мне хотелось закатиться, умчаться далеко-далеко, за тридевять земель в тридесятое царство — куда-нибудь подальше от того, что мне предстояло.

В девять я наконец раскачался и набрал номер ее телефона. И как предполагал, удостоился рассерженной отповеди:

— Вот уж не думала, что ты будешь столь назойлив. Нет, говорить нам больше не о чем. Все сказано. Я не знаю никаких важных предметов, которые нам с тобой надо обсуждать. И не вздумай приезжать — я не открою.

Переждав час с лишком, я отправился на встречу с тем, что мне предстояло.

По моим прошлым наблюдениям, дом на Ленинградском погружался в сон уже к одиннадцати. Когда я подъехал, действительно светилось лишь около десятка окон, в том числе и то, на которое мне однажды указывали — на пятом ярусе, третье справа. У меня не имелось какого-либо продуманного плана. Я просто вошел в подъезд и пехом двинулся вверх по лестнице, перебирая в уме различные дурацкие фокусы — от срочной депеши до протечки у соседей. И вдруг распределительный щит на второй площадке что-то смутно расшевелил в памяти. Слышал ли, вычитал ли где, сам ли придумал? Я усмехнулся: еще немного, и голова моя превратится в кладезь криминальных опытов. Устройство было до нелепости примитивное — точно такое располагалось у меня в парадном, и при надобности я легко залезал в него без ключа.

Я вернулся к машине, отыскал в багажнике миниатюрные, узконосые плоскогубцы и уже на лифте поднялся на нужный этаж. Просунуть губки нехитрой отмычки в широкую круглую скважину, прихватить торчащий штырек, повернуть, откинув прикрепленную к нему задвижку, — все это заняло не больше четырех секунд. Оставалось только просчитать счетчик — и вырубить электричество.

Некоторое время царила полная тишь. Затем я различил бряканье цепочки и замка первой двери, и наконец лязгнули запоры наружной, металлической. Едва она чуть подалась вперед, я ухватил за ручку и резко рванул на себя. Раздался сдавленный вскрик, и выдернутая Наталья влетела в мои объятия. Я сгреб ее в охапку, втащил в коридор и, нащупав сбоку в стене какую-то дверь — похоже, в ванную, — впихнул туда и задвинул щеколду. Потом зайцем метнулся к порогу, включил свет и, переведя дух, выпустил пленницу.

Испуганное выражение лица сменилось бескрайним изумлением, но глаза тут же полыхнули яростным негодованием.

— Ты что себе позволяешь?! — почти прокричала она. — Да как ты смеешь!

— Спокойней, — призвал я сдержанно. — Переполошишь соседей. — И усмехнулся: — Я ведь предупредил, что приеду.

— Если ты сейчас не уйдешь — немедленно! — я подниму не только соседей. Я вызову милицию.

— Что ж, звони. — Я пожал плечами. — Но тогда мне придется изложить им то, что я намеревался обсудить с тобой. Пока только с тобой. Думаю, им будет интересно.

Рука ее, вскинувшаяся поправить сбившийся локон, едва заметно дрогнула и на секунду замерла у виска. Потом она тоже пожала плечами и смерила меня чуть поостывшим взглядом.

— Я уже сказала: нам нечего обсуждать.

— Прекрати! — судорожно предостерег я. — Ты прекрасно понимаешь, что я пришел не в любви объясняться.

— Я ничего не понимаю, — молвила Наталья, сузив очи, и порывалась как будто что-то еще добавить, но, помолчав, помотала кудрями и развернулась к комнате.