Ходячие мертвецы: дорога до Вудбери

Нутром Джош узнаёт голос Мартинеса, и, одновременно, помнит, что ещё трое ходячих приближаются к передней части амбара. Джош спрыгивает с доски, разворачивается и видит трёх ходячих, приближающихся к Лилли, тянущихся к ней содрогающимися безжизненными руками. Лилли кричит. Джош бросается к ней, осматриваясь в поисках оружия. На полу только металлолом и опилки. Лилли с криком пятится назад, и её крик сливается с раскатистым, уверенным воплем снаружи.

- НА ПОЛ, РЕБЯТА! НА ПОЛ, СЕЙЧАС!!

Джош мгновенно понимает его, хватает Лилли и дергает её вниз на покрытый золой пол. Три мертвеца приближаются к ним, их зияющие рты и стекающие слюни теперь так близко, что Джош может чувствовать отвратительный смрад их зловонного дыхания. Стрельба из автомата выбивает на гипсокартоне жемчужное ожерелье отверстий, сквозь каждое отверстие пробивается дневной свет, освещая переднюю стену. Автоматная очередь решетит тела трёх трупов, заставляя их танцевать жуткий танец Ватусси в темноте. Нестерпимый шум сокрушает тишину. Щепки и ошмётки штукатурки, гильзы и куски гниющей плоти дождём сыпятся на Джоша и Лилли, прикрывающих руками свои головы. Джош краем глаза улавливает жуткий танец ходячих, они дёргаются и извиваются в аритмии барабанной дроби. Нити яркого света пронизывают тьму. Черепа взрываются. Разлетаются куски плоти. Мёртвые тела сдуваются и падают одно за другим. Шквал продолжается. Тонкие отверстия наполняют амбар нитями ослепляющего солнечного света.

* * *

Опускается тишина. За пределами амбара, до Джоша доносится приглушённый звон пустых гильз, падающих на тротуар. Он слышит слабый щелчок затвора и напряжённые коллективные вздохи, доносимые ветром. Проходит несколько минут. Он поворачивается к Лилли, которая лежит рядом, прижимаясь к нему, сжимая складки его рубашки. Она выглядит почти неподвижной, её лицо прижато к полу. Джош обнимает и притягвает её к себе, гладит по спине.

- С тобой всё в порядке?

- Сказочно... просто прекрасно, - она, кажется, очнулась от ужаса, глядя на растёкшуюся лужу черепной жидкости. Пронизанные и выпотрошенные тела лежат всего в нескольких сантиметрах от них. Лилли садится. Джош поднимается, помогает ей встать на ноги и начинает что-то говорить, когда скрип старого дерева привлекает его внимание к входу. Дверь, от которой осталась лишь верхняя её половина, сквозящая пулевыми отверстиями, со скрипом открывается. В дверном проёме показывается Мартинес. Он говорит торопливо, целенаправленно.

- Вы двое в порядке?

- В порядке, - говорит ему Джош, а затем слышит шум на расстоянии. Разгневанные голоса множатся на ветру. Приглушённый треск.

- Нам нужно ещё кое-что уладить, - говорит Мартинес. - Если с вами всё в порядке.

- Всё хорошо.

С кратким кивком, Мартинес направляется к двери и исчезает в пасмурном дневном свете.

* * *

В двух кварталах к востоку от железной дороги, недалеко от баррикады, завязалась потасовка. Драки стали обычным делом в новом Вудбери. Две недели назад несколько охранников мясника подрались за право обладать весьма замусоленным выпуском журнала «Едва Совершеннолетние». Доктору Стивенсу пришлось в тот же день вправить челюсть одному из бойцов и обработать фингал под глазом второго. В основном эти драки происходят отчасти тайно, в помещении или поздно вечером, и по самым банальным причинам, какие только можно представить: кто-то не так посмотрел на кого-то, кто-то рассказал оскорбительный анекдот, кто-то просто раздражает кого-то. Последние несколько недель, Губернатор был озабочен растущим числом мелких потасовок.

Но до сегодняшнего дня, большинство этих несерьёзных стычек были частным делом. Сегодня последняя драка вспыхнула средь бела дня, прямо возле продовольственного центра, перед, по меньшей мере, двадцатью зрителями... и толпа, кажется, подогревает атмосферу схватки. Сначала зрители смотрят с отвращением, как два молодых борца бьют друг друга голыми кулаками на холодном ветру, их грубые удары, полные враждебности и ярости, их глаза, пылающие от гнева. Но вскоре что-то в толпе меняется. Злые крики обращаются в возгласы и улюлюканье. В глазах зрителей искрится жажда крови. Напряжение от такого зрелища находит проявление в гневных криках, подобных смеху гиены, психотических возгласах, и поднятых вверх кулаках.

Мартинез и его ребята прибывают в самый разгар боя. Дин Горман, деревенский парень из Огасты в рваных джинсах и с татуировками в стиле хэви металл, извивается под Джонни Прюиттом, толстяком и тупым укурком из Джонсборо. Прюитт, имевший смелость раскритиковать футбольную команду Огаста Стейт Ягуарс, сейчас валяется на земле тяжело дыша.

- Эй! А ну успокойтесь! - Мартинес подходит с северной стороны улицы, на бедре у него M1, ещё тёплый от разборки на складе у железнодорожной станции. Трое охранников с винтовками на груди следуют за ним по пятам. Когда Мартинес переходит улицу, ему становится трудно разглядеть бойцов за толпой зрителей. Всё, что можно разглядеть - это облако пыли, молотящие кулаки, и взбудораженные зрители.

- ЭЙ!!!