Ходячие мертвецы: дорога до Вудбери

Губернатор моргает. Он не может вспомнить, был ли это Филипп Блейк в канун Нового года или Брайан Блэйк. Он не может вспомнить, где заканчивается один брат и начинается другой. Он смотрит в пол, моргает, в бутылке шампанского виднеется тусклое, искажённое отражение его собственного молочного цвета лица, усов, чёрных как сажа, глубоко посаженных глаз, горящих безумием. Он смотрит на себя и видит в отражении Филиппа Блейка. Но что-то не так. Филипп может разглядеть призрачную пелену на своём лице, мертвенно-бледную, испуганную иллюзию по имени "Брайан."

Хлюпающие, искажённые звуки поглощающей плоть Пенни затихают, удаляются, и Филипп делает первый глоток шампанского. Спиртное обжигает его горло, холодная и вяжущая жидкость разливается по телу. Вкус шампанского напоминает ему о лучших временах. О праздничных торжествах, семейных праздниках, когда близкие собираются вместе после долгого расставания. Эти воспоминания рвут его на части. Он знает, кто он такой. Он Губернатор, он Филипп Блейк, человек, который действует решительно.

Но.

Но...

Брайан начинает плакать. Он роняет бутылку, и ещё больше шампанского разливается по плитке, просачивается под Пенни, но она не обращает внимания на невидимую войну, которую в этот самый момент ведёт сознание её смотрителя. Брайан закрывает глаза, слёзы просачиваются сквозь уголки его век, скатываются по лицу и сопровождаются горькими всхлипами. Он плачет по минувшим новогодним праздникам, по счастливым моментам между друзьями... и братьями. Он плачет по Пенни, и плачет из-за прискорбного положения, в котором она находится, и в котором он винит себя. Он не может избавиться от образа, впечатавшегося в сетчатку глаз, образа, стоящего перед его мысленным взором: Филипп Блейк, лежащий на холодной, окровавленной земле рядом с девушкой на краю леса к северу от Вудбери.

В то время как Пенни ест, прихлебывая и причмокивая своими мёртвыми губами, а Брайан тихо рыдает, неожиданный шум доносится с другого конца комнаты. Кто-то стучится в дверь Губернатора.

* * *

Проходит некоторое время, прежде чем Губернатор обращает внимание на серию нерешительных и осторожных стуков в дверь, продолжающихся довольно долго, и ещё некоторое время, прежде чем Филипп Блейк понимает, что в коридоре кто-то есть. Дезориентация в сознании Губернатора мгновенно отступает, занавес в его мозге возвращается на место с внезапностью обесточивания. В действительности сейчас это Филипп, который снимает свои хирургические перчатки, рукавом свитера вытирает лицо и сопливый подбородок, натягивает свои высокие сапоги, убирает с лица обсидиановые пряди волос, делает глубокий вдох, чтобы успокоить эмоции, и выходит из прачечной, запирая за собой дверь. Это именно Филипп, размеренно пересекающий гостиную. Частота сердечных сокращений замедляется, лёгкие наполняются кислородом, его сознание полностью преобразуется обратно в Губернатора, взгляд становится ясным и чётким, он открывает дверь на пятой серии ударов.

- Что, чёрт возьми, такого чертовски важного произошло в такое время, что ты не можешь...

Увидев перед собой женщину, стоящую в дверях, он останавливается. Он ожидал увидеть одного из своих людей - Гейба, Брюса или Мартинеса, пришедших донимать его каким-нибудь незначительным конфликтом, вспыхнувшим среди беспокойных горожан, который необходимо урегулировать.

- Я не вовремя? - мурлычет Меган Лафферти, мечтательно наклонив голову и прислонившись к дверному косяку, блузка под её джинсовой курткой расстегнута и обнажает глубокое декольте. Губернатор обрушивает на неё свой непоколебимый взгляд.

- Дорогая, я не знаю, какую игру ты затеяла, но я сейчас немного занят.

- Я просто подумала, что могла бы, возможно, составить вам компанию, - говорит она с наигранной невинностью. Она выглядит как карикатура на пирог, её вишнёвого цвета кудри спутались и свисают неаккуратными завитками на опьянённое наркотиками лицо. На ней так много косметики, что она похожа на клоуна. - Но я, конечно, пойму, если вы заняты.

Губернатор вздыхает. Уголки его рта растягиваются в улыбке.

- Что-то подсказывает мне, что ты здесь не для того, чтобы позаимствовать чашку сахара.

Меган бросает взгляд через плечо. На её лице отражается испуг, в том, как её взгляд перемещается от пустого коридора к двери и обратно, в том, как она держит свою руку, навязчиво поглаживая татуировку с китайским иероглифом на локте. Никто и никогда не приходит сюда. Личные покои Губернатора под запретом даже для Гейба и Брюса.

- Я просто... Я подумала... Я, - заикается она.

- Тебе нечего бояться, дорогая, - говорит, наконец, Губернатор.

- Я не хотела...

- Может зайдёшь? - говорит он и берет её за руку, - пока не подхватила простуду.