Ходячие мертвецы. Дорога в Вудбери

– Смотри, что вы двое наделали! – выкрикнул мясник, направив пистолет в лицо Лилли. – Я пытался все рассудить по-божески!

– Заканчивай с этим. – Она закрыла глаза. – Заканчивай… давай.

– Ты тупая сволочь, я не собираюсь тебя убивать! – Свободной рукой он ударил ее. – Ты слушаешь? Улавливаешь?

В отдалении послышалось эхо шагов – кто-то бежал в их направлении, – но звук заметили не сразу. Лилли открыла глаза.

– Ты убийца, – прошипела она сквозь окровавленные зубы. Из ее носа шла кровь. – Ты хуже, чем чертовы ходячие.

– Это ты так думаешь. – Он снова ударил ее. – А теперь слушай меня.

Боль ожесточила Лилли. Пробудила ее.

– Что тебе надо?

В соседнем квартале послышались голоса, торопливые шаги приближались, но мясник не слышал ничего, кроме собственного голоса.

– Возьму с тебя остаток долга этого верзилы, сестренка.

– Иди к черту.

Мясник наклонился и схватил ее за воротник куртки:

– Будешь работать своей тощей попкой, пока не…

Колено Лилли взлетело вверх с достаточной силой, чтобы впечатать яйца мужчины в его тазовую кость. Мясник скорчился и испустил удивленный вздох, подобный свисту вырвавшегося из сломанной вентиляционной шахты пара.

Лилли вскочила на ноги и стала царапать лицо противника. Ногти ее были обгрызены до основания и не причиняли особенного вреда, но нападавший попятился. Он попытался схватить ее, но она увернулась, и он лишь задел плечо девушки. Затем Лилли снова ударила его по яйцам.

Мясник согнулся пополам и потянулся за пистолетом.

К этому моменту Мартинес был уже в половине квартала от них и бежал к месту происшествия вместе с двумя охранниками.

– ЧТО ЗА ЧЕРТ? – проорал он.

Мясник вытащил из-за ремня свой «глок» и развернулся к приближавшемуся мужчине.

Мускулистый, жилистый Мартинес тут же подскочил к нему, обрушив приклад своей винтовки «М1» на правое запястье мужчины. Послышался треск хрупких костей. «Глок» вылетел из руки мясника, и тот взвыл.

Другой охранник – черный паренек в просторной толстовке – подбежал как раз вовремя, чтобы схватить Лилли и оттащить ее в сторону. Девушка брыкалась и извивалась в его руках, но он держал ее крепко.

– Вставай, урод! – прокричал Мартинес, наставив дуло винтовки на скорчившегося мясника, но тот практически мгновенно, не дав Мартинесу шанса среагировать, схватил ее за приклад.

Мужчины сцепились в схватке за винтовку и по инерции отлетели назад, на пылающую бочку. Содержимое бочки разлилось, закружился водоворот искр, а дерущиеся качнулись в сторону магазина. Мясник впечатал Мартинеса в стеклянную дверь, и по стеклу во все стороны разбежались трещины, но тут Мартинес ударил винтовкой в лицо противнику.

Тот отшатнулся от боли и вырвал «М1» из рук Мартинеса. Винтовка полетела на тротуар. Старики от ужаса не могли пошевелиться; со всех сторон сбегались жители города, и некоторые из них уже что-то злобно и с азартом выкрикивали. Второй охранник – мужчина постарше в очках-авиаторах и потрепанном пуховом жилете – сдерживал толпу.

Мартинес отвесил тяжелый удар справа в челюсть мясника и швырнул мужчину в фартуке на растрескавшуюся стеклянную дверь продовольственного центра.

Мясник упал в вестибюль магазина, растянувшись на плиточном полу, забросанном осколками. Мартинес ворвался внутрь вслед за ним.

На мясника, прикованного к полу, обрушился шквал карательных ударов Мартинеса; во все стороны летели розовые брызги слюны и крови. Отчаянно пытаясь закрыть лицо и беспомощно извиваясь, мясник попробовал отбиваться, но Мартинес превосходил его по силе.

Последний сокрушительный удар в челюсть мясника вырубил его.

Наступила тишина. Мартинес тяжело дышал. Он встал рядом с мужчиной в фартуке, потирая костяшки и пытаясь собраться с мыслями. Шум толпы около продовольственного центра перерос в тупой рев – большинство зрителей болели за Мартинеса, как на безумном пропагандистском митинге.

Мартинес же никак не мог понять, что произошло. Мясник Сэм ему никогда особо не нравился, но, с другой стороны, представить, какая муха укусила этого козла, заставив его напасть на Хэмилтона, тоже не получалось.

– Что, черт возьми, на тебя нашло? – спросил Мартинес валявшегося на полу мужчину, в общем-то, не ожидая ответа.

– Он явно хочет стать звездой.

Этот голос раздался из дыры, зиявшей на месте входа в магазин позади Мартинеса.

Развернувшись, Мартинес увидел стоявшего в дверях Губернатора. Мускулистые руки были скрещены у него на груди, длинные полы плаща колыхались на ветру, на лице застыло загадочное выражение – смесь недоумения, презрения и мрачного любопытства. Позади него, как угрюмые тотемы, стояли Гейб и Брюс.

Мартинес был окончательно сбит с толку.

– Кем он хочет стать?

Лицо Губернатора преобразилось – его темные глаза вдохновенно загорелись, а уголки рта, скрытые за полностью отросшими усами-подковой, слегка приподнялись, – и это насторожило Мартинеса.

– Сперва, – невозмутимо сказал Губернатор, – расскажи мне в точности, что произошло.

– Он не страдал, Лилли… Не забывай… Боли не было… Он просто погас, как свет.