Ходячие мертвецы Роберта Киркмана. Найти и уничтожить

К Лилли подошла маленькая Бетани, ее рот был красным и припухшим от кляпа, глаза – влажными от страха. Она продолжала отводить глаза от искореженного, пропитанного кровью тела медсестры, лежащей у противоположной стены. Она не смотрела в пустое лицо женщины, залитое кровью, на голову, похожую на сдувшийся воздушный шарик. Голос маленькой девочки был ломким и хриплым от страха. В противоположной стороне комнаты ребенок в кроватке сосал соску-пустышку, ведя себя тихо впервые с того момента, как Лилли здесь появилась.

– Нет, дорогая, мы не умрем. – Лилли дотронулась до пушистых волос девочки. – Мы выберемся отсюда и пойдем домой. Хорошо?

Девочка не ответила. Она была здоровым ребенком, уже практически подростком, с грязными светлыми косичками и ясными, смышлеными карими глазами. Она все еще носила грязную толстовку с мультяшными утками под потрепанным джинсовым сарафаном. Бетани никогда не позволяла себе быть настолько напуганной, и страх, который она открыто показывала, немного испугал Лилли.

Бетани и маленький брат Томми, Лукас, схватили Лилли за ногу, словно какие-то сумчатые животные, цепляющиеся за ее мать. Веснушчатый ребенок шести лет с непослушными волосами, Лукас Дюпре, не сказал ни слова с того момента, как Лилли появилась. Говорили только его глаза, которые продолжали излучать ужас.

– Хорошо, все слушайте меня. План таков… – Лилли объявила это детям весьма задорным тоном, словно вожатая в лагере, ободряюще сжав руку Бетани Дюпре.

– Никто не умрет, мы все выберемся отсюда, но мы должны сделать это быстро, так быстро, как вы только можете. Вы понимаете меня? Да, это похоже на игру, за исключением того, что это более важно, чем игра. Вы понимаете?

Голос Томми проник в нить рассуждений Лилли с другой стороны комнаты:

– Мы постараемся!

– Хорошо, Томми. Спустись, возьми свое оружие, давай. У тебя все еще есть та веревка?

– Эта?

Мальчик спустился, вытягивая веревочную бухту из поясных петель. Мощная пеньковая веревка потрепана и испачкана от подъема по стене здания. Он отдал ее Лилли. Она собрала детей вокруг себя преувеличенно спокойными жестами рук, подводя самых маленьких поближе к себе. Большинство из них все еще плохо двигались из-за травм, они прижимались к ней, словно к рыбе-лоцману. Лилли повернулась к Бетани.

– Пойди, возьми ребенка, дорогая.

– Почему мы должны….

– Не спорь, дорогая, просто сделай это – мы действительно спешим.

Бетани подошла и взяла младенца, ребенок все еще жевал с соску с относительным спокойствием. Васильково-синие глаза ребенка, казалось, смотрели на Лилли с таким же выражением, как прихожанин смотрел бы на Бога. Лилли повернулась к девятилетней Дженни Куган, девочке в очках с толстой оправой, обмотанной липкой лентой, и в японской футболке с аниме. Дженни была ярой поклонницей хипстерской моды, а также довольно сильной девочкой для своего возраста.

– Возьми это, золотце, и не отпускай, неважно, что произойдет.

Дженни сильно ухватилась за веревку бледными пальцами. Лилли посмотрела на других детей и внезапно почувствовала волну эмоций, проходящих сквозь нее; ее накрыли воспоминания о дошкольниках, как рыбки, следующих за своими няньками по пригородным тротуарам.

– Каждый хватается за веревку и крепко держится! Я буду быстро двигаться к ближайшей лестнице, и не останавливайтесь, неважно, что случится. Даже если вы услышите выстрелы.

Дети постарше закивали. Близнецы Слокум, одетые в одинаковые изодранные передники и крошечные кроссовки, стояли плечом к плечу, как на открытке Дианы Арбус. Веснушчатый, румяный десятилетний Тайлер Куган стоял за ними, добросовестно сжимая веревку. Он все еще носил изношенную кепку, словно она давала какие-то суперсилы своему владельцу. Лилли рассматривала детей одного за другим, пока готовилась вести их на свободу. По существу, все эти дети осиротели из-за бедствия, и Лилли любила этих малышей всем сердцем и душой. И на краткий миг Лилли поняла, что она такая же, как они. Лилли также осиротела из-за нашествия. Она кивнула в последний раз, серьезная и решительная, и потянулась за оружием, закрепленным на спине.

Она потянула рукоятку перезарядки и спустила затвор, загоняя в ствол новые патроны, и глубоко вздохнула прежде, чем пойти к двери комнаты. Затем повернула ручку двери и возглавила группу, держа в обеих руках автомат.

К сожалению, никто не слышал тяжелые шаркающие звуки военных ботинок по ступеням смежной лестницы, пока не стало слишком поздно, чтобы предпринять что-либо.

Глава четырнадцатая