Ходячие мертвецы Роберта Киркмана. Нисхождение

– Понятно, друг. Но там, дальше, только чертова куча тоннелей. Не знаю, откуда там появился ходячий… ну да фиг с ним, – он облизал губы, взглянул на Боба. – Что теперь, папаня?

Боб раздраженно вздохнул, повернулся и пошел к выходу из тоннеля, отчаянно желая, чтобы они прекратили его так называть.

– Лилли!

Лилли услышала оклик, когда завернула за угол на Дроумдери-стрит и направилась к своему дому. Она остановилась в лучах вечернего солнца и стерла пот со лба. Целый день она руководила работой всех команд, которые засыпали плодородной почвой арену гоночного трека и расширяли баррикаду, и теперь жутко устала: все тело ломило, голова слегка кружилась. Обернувшись, она увидела Келвина, который забежал за угол и приветливо помахал ей рукой. У Лилли вовсе не было настроения разговаривать хоть с кем-то, но все же она улыбнулась, махнула ему в ответ и сказала:

– Привет, Келвин.

– Хорошо, что я тебя поймал, – произнес он, отдуваясь после бега.

– Чем я могу помочь?

Он тяжело вздохнул и попытался восстановить дыхание.

– Лилли, мы, пожалуй, останемся.

Лилли с секунду молча смотрела на него, осознавая его слова.

– О… прекрасно.

Келвин кивнул и грустно улыбнулся. Вокруг его глаз собрались морщинки.

– Жаль, конечно, что все сложилось именно так, но… итог один.

– Мне кажется, и тебе, и детям здесь будет хорошо.

– Наверное, так и есть, – он взглянул за стену. – Таких мест немного, да и найти их нелегко.

Кивнув, Лилли внимательно посмотрела на него.

– Я очень сочувствую твоей потере.

Келвин встретился с ней глазами.

– Спасибо, Лилли. Я ценю твою заботу.

– Как дети?

– Вполне неплохо. Томми, как всегда, угрюм. Беттани стала лучше спать, а малыш Люк считает, что все это было предсказано.

Лилли наклонила голову.

– Предсказано?

– Долго объяснять.

– Ты имеешь в виду все это? – Лилли обвела рукой весь город. – Вудбери… Все, что случилось?

Келвин вздохнул.

– У мелкого бывают видения. По крайней мере, он так говорит. Сны, видения… Не знаю точно, что там происходит в этой маленькой голове.

– Ого! – присвистнула Лилли. – Правда?

– Пути Господни неисповедимы, – пожав плечами, ответил Келвин.

– Это я уже слышала.

Келвин еще немного подумал.

– Кто я, чтобы отрицать слова ребенка? Пожалуй, нет ничего невозможного… верно?

Лилли снова вежливо улыбнулась.

– Да, это точно.

– Вот и славно, – Келвин взглянул на нее. – Я хочу поблагодарить тебя за терпение и за доброту. Ты приняла нас как равных.

Лилли опустила глаза, почувствовав странный трепет. Может, всему виной волнение, но наверняка сказать она не могла. Почему-то в присутствии Келвина ей всегда становилось немного неловко.

– Это ведь по-христиански? – она посмотрела на Келвина и улыбнулась. – Ну… я так слышала.

Келвин усмехнулся – тепло, по-доброму, – едва ли не в первый раз с момента своего появления в этом городе.

– Неплохо, Лилли… Весьма неплохо для безбожника.

– То есть я все равно отправлюсь в ад?

Улыбка Келвина стала шире.

– Это не мне решать. Но, по-моему, тебе не о чем волноваться.

– Отрадно слышать.

Лицо Келвина снова стало серьезным – он взглянул на темные макушки деревьев, качавшиеся за стеной. Двумя днями ранее группа под руководством Лилли убрала последние валявшиеся за стеной обугленные останки ходячих и захоронила их в братской могиле за железной дорогой, теперь вони мертвецов почти не чувствовалось. Ветерок разносил запах лета – запах зеленой травы, клевера и богатой, плодородной почвы, – а с ним и тихий тревожный звук, который время от времени пролетал по небу, царапая облака. Далекая симфония хриплых стонов была похожа на пение диковинной птицы из другого мира – на призрачное, первобытное предупреждение ее жертвам о неминуемом приближении опасности. От этой симфонии у любого жителя Вудбери волосы вставали дыбом, а у менее закаленных людей по спине и вовсе бежали мурашки. Келвин, похоже, почувствовал все это, после чего повернулся к Лилли и тихо сказал:

– А может, это и есть ад… может, нас всех обрекли на его муки, а мы этого и не заметили… может, нас обрекли прятаться за этими стенами или вечно бродить по аду на земле.

Лилли ответила не сразу. Она попыталась отогнать от себя неожиданно обрушившееся на нее чувство обреченности, а потом многозначительно посмотрела на Келвина.

– Без обид, Келвин, но ты мне время от времени напоминай, чтобы я не приглашала тебя на вечеринки.

Келвин снова тихо усмехнулся.

– Прости, – он вытащил из заднего кармана бандану и промокнул влажную шею. – Меня порой заносит.

Он тепло улыбнулся Лилли, и на мгновение Лилли увидела перед собой того славного мастерового, которым Келвин был до наступления эпидемии. Ей не составило труда представить, как он проводит мелом линию и с сигаретой в зубах аккуратно прибивает планку за планкой своими мозолистыми руками.

– Приглядывай за мной, – наконец сказал он, – а то я могу удариться в проповедники.

Лилли рассмеялась.

– Ничего, с этим я справлюсь, – она вдруг протянула Келвину руку – сама удивилась этому – и добавила: – Что ж, пожалуй, пора это сказать… Добро пожаловать в Вудбери.

Келвин крепко пожал ее руку.

– Благодарю.

– Мы рады тебе, Келвин.

– Спасибо.