Ходячие Мертвецы: Восхождение Губернатора

Филип стоял в гостиной, попивая свой кофе, разглядывая сквозь жалюзи наскоро построенные баррикады. В бледном свете утра он видел северо-восточный угол ограды, дрожащий и трепещущий.

— Сукин сын, — пробормотал он, едва слышно.

— Что случилось?

Голос Брайана вытащил Филипа из ступора.

— Их ещё больше.

— Чёрт. Как много?

— Не могу сказать.

— Что ты собираешься делать?

— Бобби!

Большой человек ввалился в гостиную в спортивных штанах, с босыми ногами, поедая банан. Филип повернулся к своему тучному приятелю и говорит:

— Одевайся.

Бобби проглотил весь банан, что успел засунуть в рот.

— А что случилось?

Филип проигнорировал вопрос, посмотрел на Брайана:

— Не выпускай Пенни из гостиной.

— Будет сделано, — ответил Брайан и поспешно вышел.

Филип начал с лестницы, выкрикивая по ходу:

— Возьми пневматический молоток и столько удлинителей, сколько сможешь унести… резаки тоже!

* * *

ФФФФАААМП!

Номер пять падает вниз, словно гигантская тряпичная кукла в рваных штанах от костюма. Молочно-белые глаза мертвеца переворачиваются в глазницах, пока он медленно соскальзывает вниз по другой стороне забора, и затем его гниющее тело обрушивается на бульвар. Филип делает шаг назад, тяжело дыша от напряжения, пот пропитывает его куртку и джинсы.

Номера с первого по четвёртый, одну женскую и три мужские особи, убивать было так же просто, как отстреливать рыб в бочке. К каждому Филип подкрадывался с пневматическим молотком, как только они врезались и скреблись в уязвимое место в углу забора. В этой ситуации Филипу требовалось только стоять в нижней стойке с хорошим углом прицела в верхушку головы зомби. Он уложил их быстро, одного за другим: ФФФАААМП! ФФФАААМП! ФФФАААМП! ФФФАААМП!

Номер пятый оказался уворотливым. Неожиданно вырвавшись из линии огня в последний момент он прошаркал походкой наркомана, затем вытянул шею вверх на Филипа, щелкая челюстями. Филипу пришлось потратить два гвоздя, оба из которых отрикошетили от тротуара, прежде чем удалось, наконец, отправить один прямо в кору головного мозга мудака в костюмчике.

Филип переводил дух, сгибаясь от усталости и всё ещё сжимая в правой руке пневматический молоток, сообщённый с розеткой в доме двадцатью четырьмя футами провода. Он выпрямился и прислушался. Центральная аллея смолкла. Забор стоял неподвижно.

Глянув через плечо, Филип увидел Бобби Марша на заднем дворе, на расстоянии около ста метров. Здоровяк сидел на своей толстой заднице и переводил дыхание, прислонившись к маленькой заброшенной собачьей будке. У собачьей будки обшитая крыша и имя ПРИЯТЕЛЬ, установленное над входом с одного конца.

«Эти богачи с их грёбаными псами» — думал Филип уныло, — «настоящие маньяки. Наверняка кормили своего ПРИЯТЕЛЯ лучше, чем питается большинство детей».

В футах двадцати от Бобби, останки мёртвой женщины перекинуты через верхушку забора на заднем дворе, а топор всё ещё торчит в её черепе, вколотый туда рукой Бобби Марша.

Филип помахал Бобби и спросил взглядом:

— Всё путём?

Бобби в ответ поднял большой палец вверх.

А после… почти внезапно… всё завертелось очень быстро.

* * *

Первый признак того, что всё "не путём", проявился в доли секунды, когда Бобби показывал большой палец своему другу, лидеру и наставнику. Промокший от пота, с колотящимся от бремени огромных объёмов своего тела сердцем, прислонившись к конуре, Бобби удается сопроводить сигнал пальца улыбкой… И он совершенно не обратил внимания на приглушённые шумы изнутри будки.

На протяжении многих лет, Бобби Марш тайно жаждал угодить Филипу Блейку, и возможность показать Филипу большой палец вверх после отличного выполнения такой грязной работы, наполняет Бобби странным удовлетворением.

Единственный ребёнок в семье, едва успевающий в высшей школе, Бобби прилип к Филипу за годы до смерти Сары Блейк. И после того, как Филип отдалился от своих собутыльников, Бобби отчаянно пытался восстановить их связь. Бобби звонил Филипу слишком часто, Бобби говорил слишком много, когда они были вместе, и Бобби часто валял дурака, пытаясь идти в ногу с ловким вожаком. И странным образом Бобби казалось, что вся эта загадочная эпидемия, не смотря на все беды, дала ему шанс снова обрести связь с Филипом.

Наверное из-за всего этого, первое время, Бобби не слышал звуков из будки.

Когда пошёл удар, будто гигантское сердце билось в крохотной миниатюрной клетке — у Бобби застыло лицо, и его поднятый большой палец упал. И к тому времени, когда импульс проник по синапсах головного мозга Бобби и сигнализировал достаточно ясно: "внутри конуры что-то есть", "оно движется", "нужно бежать" — было уже слишком поздно.

Что-то мелкое и низкое вырвалось из отверстия конуры.

* * *

Филип уже пробежал полпути через двор на полной скорости, когда понял, что тварь, только что вырвавшаяся из конуры, была крошечным человечком, или, по крайней мере, гниющим, посиневшим, искажённым подобием крошечного человечка. Листья и собачье дерьмо запутались в его грязной светлой челке, цепь обвивалась вокруг его талии и ног.