Ходячие Мертвецы

Херриксен повел их по пещере, приказав еще трем рабочим присоединиться к ним. Люди, казалось, были воодушевлены присутствием Гюнтера и хотели увидеть, что он предпримет насчет их находки. Он полагал, что это также послужит предметом разговоров и среди них.

Они подошли к входу в туннель, обойдя корпус буровой машины.

– Включить свет, – приказал Херриксен и первым включил фонарь на шлеме. Другие три шахтера немедленно последовали его примеру, но Гюнтер никак не мог найти руну на шлеме. Он возился с ним, пока один из шахтеров, дотянувшись, не включил его фонарь. Немного смущенный, Гюнтер, в свою очередь, помог включить фонарь на шлеме Кройц.

Туннель был шире, чем он ожидал, и пять человек и Кройц шли по нему в два ряда. Шахтеры отошли назад, чтобы позволить Гюнтеру идти впереди рядом с Херриксеном – вежливость, без которой он вполне мог обойтись. Даже с их шестью фонарями он мог видеть сквозь вездесущую пыль только на пару метров вперед. Там, где туннель разветвлялся – это было пару раз – он едва не врезался в стену. Он был рад, что Херриксен идет рядом, ведет его.

Гюнтер знал, что они приближаются, когда услышал тяжелые удары и вой буров. Вскоре маленькое кольцо света их группы слилось с другим светом, и в нем Гюнтер увидел блеск аугметических частей тел.

– Думаю, я упоминал, когда мы говорили, – сказал Херриксен, – что большинство людей отказываются работать в этом туннеле. Мне пришлось полагаться на сервиторов, а вы знаете, как с ними. Если за ними не присматривать постоянно…

Гюнтер кивнул, хотя ему было все равно. Здесь работали десять сервиторов, полулюдей, возможно, выращенных в баках. «Немногим лучше, чем мутанты», подумал он, хотя, по крайней мере, эти существа были запрограммированы служить Империуму.

Будучи сервиторами для работы в шахтах, эти создания были оснащены необходимой аугметикой, чтобы соответствовать здешним условиям. Их респираторы были соединены с плотью, сращены с костями, заменяя нижнюю половину лица. Вместо рук у них были буры и отбойные молотки, а мышечные стимуляторы и гормоны роста давали им достаточно сил для изнурительной работы, которая убила бы обычного человека. Гюнтер старался держаться от них подальше.

Больший интерес для него представляла колонна.

Она стояла у правого края туннеля, в метре или около того от его конца. Около двух метров в высоту – нет, немного меньше, даже чуть ниже роста Гюнтера. Она была похожа на небольшой обелиск, с пирамидальной вершиной размером с голову Гюнтера, и квадратным ступенчатым основанием, частично уходящим в стену туннеля.

Колонна была сделана из гладкого шлифованного камня – и, хотя Гюнтер не мог разглядеть точно в пыли и тусклом освещении, но ему показалось, что она слегка зеленоватого цвета.

– Что это за камень? – спросил он Херриксена, но штейгер только пожал плечами. – И что за знаки на нем?

Кройц наклонилась ближе, свет ее фонаря упал на колонну.

– Наверное, какая-то надпись, – сказал Херриксен.

– Это не похоже ни на один известный мне язык, – сказал Гюнтер. Хотя он понимал мысль Херриксена. Знаки действительно были похожи на некую надпись: последовательность символов, некоторые из них часто повторялись. Всего их было четыре ряда, опоясывавших колонну, и пятый у ее основания. Многие буквы – если это действительно были буквы – имели в своей основе окружность, но с тангенциальными или радиальными линиями, соединяющими их замысловатым образом.

– Похоже, снова начинается, – сказал один из шахтеров низким голосом, словно предвещая беду.

– Что начинается? – спросил Гюнтер.

Херриксен нахмурился.

– Ничего, – сказал он. – Это просто воображение.

– Разве вы не чувствуете? – запротестовал рабочий. – Это… это давление в голове? Как в прошлый раз, когда я смотрел на эту… эту…

И Гюнтер сейчас это почувствовал. Словно что-то росло внутри его черепа, пыталось выбраться наружу – и от этой мысли его затошнило.

Он закрыл глаза, глубоко вздохнул, и симптомы стали немного легче. «Херриксен прав», подумал он. Рабочие просто воображают, и он, реагируя на их страх, делает то же самое.

Он снова открыл глаза, и увидел, что Кройц тянется к колонне – слишком поздно, чтобы закричать, предупредить ее, чтобы она не касалась камня.

Он почувствовал себя немного глупо, когда она сделала копию надписи своим вездесущим карандашом. Он ожидал, что что-то случится? Шахтеры вырубили эту колонну из стены туннеля, их руки касались ее тысячи раз…

– Думаю, я увидел достаточно, – быстро сказал Гюнтер, надеясь, что его голос не звучит слишком слабо, слишком жалобно. – Спасибо, что обратили мое внимание на это дело. Я… я поговорю с начальством об этом, и дам вам знать, что мы решили. А пока… пока этот артефакт никому еще не причинил вреда, думаю, можно продолжать работу и дальше, пусть в этом туннеле работают сервиторы. Мы должны выполнить норму.