Ходячий замок

Прямо как школьник, который несет трудную задачку бабушке, подумала Софи, собирая треугольнички и терпеливо выкладывая их на пол во второй раз.

— Дай погляжу, — осторожно отозвалась она. — Я ж ничего не смыслю в магии.

Майкл поспешно сунул ей в руки странную, чуть светящуюся бумажку. Даже для чар вид у нее был необычный. Крупные печатные буквы слегка расплывались перед глазами, и по краям бумажки тоже были дрожащие серые разводы, словно тающие тучи. — Ну, что вы думаете? Софи прочитала:

«Ухвати звезду с небес!
Мандрагору раздобудь!
Отчего хромает бес?
Как мне прошлое вернуть?
Как бы мне сирен послушать?
Ковы злобы как порушить?
И отколе Ветер в поле
Подгоняет добру волю?
О чем здесь говорится?
Вторую строфу напишите сами».

Софи была крайне озадачена. Ей случалось и раньше совать нос в заклинания, но ничего подобного она не видела. Она дважды перечитала серые буквы, и лихорадочные объяснения Майкла ей ничуть не помогали.

— Помните, Хоул мне говорил, что сложные заклятья всегда содержат в себе загадку? Ну вот я сначала и решил, что тут каждая строка — загадка. Вместо звезды с небес я положил сажу с искорками, а вместо сирен — раковину. Мандрагору я раздобыл, у нас в мешочке полно корешков, но, может быть, тут речь идет именно о свежей — не понимаю. И вытащил все старые календари, но вот здесь я не уверен — может, это и неправильно. А! Ковы порушить — это, наверное, надо у кузнеца спросить! А от злобы помогает щавель… Мне это в голову не пришло… В общем, не работает!

— И неудивительно, — покривилась Софи. — Судя по всему, это список того, что сделать невозможно.

Но Майкл с этим не согласился. Если все это сделать невозможно, резонно возразил он, значит, сотворить это заклятье никто не в состоянии.

— К тому же, — добавил он, — мне ужасно стыдно, что я шпионил за Хоулом, и я хочу загладить вину, разобравшись с этим заклятьем как следует.

— Хорошо, — кивнула Софи. — Тогда давай начнем с «О чем здесь говорится?» Если считать, что это тоже входит в заклятье, то эта фраза должна привести все в действие.

Но с этим Майкл тоже не согласился.

— Нет, — сказал он. — Это такое заклятье, которое раскрывается по мере того, как его творишь. Это зашифровано в последней строчке. Если написать вторую половину, в которой будет сказано, что все это значит, заклятье заработает. Заклятья такого рода очень, очень сложные. Сначала надо расколоть первую часть.

Софи снова сгребла голубые треугольнички в кучку.

— Тогда давай спросим Кальцифера, — предложила она. — Кальцифер, отчего…

Но этого Майкл ей тоже не позволил.

— Да нет же! Нельзя! По-моему, Кальцифер тоже участвует в заклятье! Вот смотрите, тут сплошные вопросы: «Отчего, как, отколе». Я сначала подумал, что на все эти вопросы надо отвечать черепу, но это не сработало, — значит, речь о Кальцифере.

— Слушай, если тебе так уж не нравится все, что я говорю, разбирайся сам! — обиделась Софи. — Уж Кальцифер-то знает, отчего он хромает!

На это Кальцифер даже вспыхнул.

— Не хромаю я, мне нечем, у меня и ног-то нет! И вообще я не бес, а демон! — С этими словами он удалился под поленья, и все время, пока Майкл и Софи разбирались с заклятьем, было слышно, как он там урчит и ворчит: — Вот ведь чушь какая!

До самого вечера Софи с Майклом сидели, уставясь вдаль невидящим взглядом, грызли перья и сыпали догадками.

Типичная страничка заметок Софи выглядела примерно так:

Защищает ли чеснок от злобы недоброжелателей? Вроде да. А что если вырезать звездочку из бумаги, подбросить повыше и поймать? Можно ли сказать об этом Хоулу? Хоулу сирены больше по душе, чем Кальциферу. Только не надо думать, будто Хоул — человек доброй воли. А Кальцифер? А правда, как вернуть прошлое? Не значит ли это, что какой-нибудь из этих сухих корешков прорастет? Посадить? У моря, где сирены? Кто же хромает-то? Найти хромца? Ветер? Запах? Ветер, когда летишь в семимильных сапогах? Может, Хоул — бес? Хромые семимильные сапоги? Сирены в сапогах?

Пока Софи все это строчила, Майкл с не меньшим отчаянием спрашивал:

— Может, «ветер» — это попросту виселица на семи ветрах? Повесить человека доброй воли? Это же черная магия, в конце концов… — Давай поужинаем, а? — предложила Софи.

Они закусили хлебом и сыром, по-прежнему уставясь вдаль невидящим взглядом. Наконец Софи произнесла: