Ходок - 10

— Ниночка! Еще шесть антрекотов, хорошенько прожаренных, — при этих словах Дениса все присутствующие удивленно на него уставились — неужели ему было мало трех шашлыков, читалось во всех взорах! — Возьму с собой, — внес он ясность в этот вопрос, — заверни во что-нибудь. — И еще хлеб ваш фирменный положи, тоже возьму с собой. — Старший помощник замолчал и стал слушать, что ему отвечают. — Слоеные с мясом? — спросил он после небольшой паузы и продолжил: — Давай и побольше. У меня не залежатся… Хорошо. И еще — посчитай меня и девушек. — Он улыбнулся: — Я бы с удовольствием, но завтра рано вставать. Дела.

Закончив разговор, старший помощник оглядел притихшую компанию и внезапно осознал, что собравшиеся за столом люди его тяготят. Ничего удивительного — так всегда бывает, когда тебя кто-то обидит, или ты кого-то обидишь, в присутствии других людей. Вот и не хотел он никого видеть из этой компании — ни юношей, ни девушек, включая Марину. Что касается девушек, то он не только не хотел их видеть, а вообще не хотел, что само по себе было весьма странно. Для Дениса это было мягко говоря не совсем типично, а если называть вещи своими именами — совсем нетипично, потому что был он изрядным бабником. А вот не хотел, и все!

"Слушай, — забеспокоился внутренний голос, а ты, часом, не мизантроп?"

"Питекантроп, блин! — огрызнулся старший помощник. — А кто это, вааще?"

"Погугли!" — посоветовал паршивец.

"Да пошел ты, — отмахнулся Денис. — Мне не надо".

— Где покойник? — с самым серьезным видом осведомился он у Михаила.

— К-какой п-покойник? — отозвался младший Семилапый слегка заикаясь. Чем было вызвано это затруднение, сказать было трудно — то ли неожиданностью вопроса старшего помощника, то ли личностью вопрошающего.

— Так что, здесь нет покойника? — округлил глаза Денис. Ответом ему послужили так же округлившиеся глаза всех присутствующих, совершенно ошалевших от приколов старшего помощника. — Так какого хрена вы сидите, как на похоронах? Идите, танцуйте, веселитесь! Наслаждайтесь жизнью! Марина, тебе это тоже касается, — повернулся к девушке Денис. — Я, разумеется шутил, насчет танцев только со мной. Я вообще не танцую! Так что — все в сад. Вы там будете танцевать.

Спорить и пререкаться никто не стал — в организованном порядке все покинули помещение и старший помощник почувствовал облегчение. Денис сделал маленький глоток коньяка — большой был нельзя, потому что скоро за руль, и стал думать думу. Размышления были невеселые. Человек — животное общественное, ему нужно общение, а с этим намечались проблемы. Денису было совершенно неинтересно то, что занимает других людей, да и своими проблемами ему поделиться было не с кем, так что получалось типичное одиночество в толпе.

Старший помощник и все остальные существовали в параллельных, непересекающихся мирах, что было не айс. Конечно, можно было найти утешение в бабах, но и с этим, как показал домашний анализ, не все было гладко. Денис с ностальгией вспомнил Шэфа — как выяснялось, его психологическая зависимость от любимого руководителя была гораздо глубже, чем представлялось на первый взгляд. Но, одиночество — черт-то с ним, в мире сотни миллионов одиноких людей и ничего — живут, как-то, не умирают. Главная проблема была в другом — пока получалось, что восстановление поврежденных оболочек было связано со смертельным риском, что было несколько хуже, чем проблема одиночества. Одиночество смертью не грозило.

За всеми этими думами время летело незаметно, и возвращение разгоряченной, развеселившейся компании молодых людей и девушек стало для старшего помощника сюрпризом, ему показалось, что они вернулись едва ушли, однако это было не так — судя по жару, исходившему от их молодых тел, наплясались они вдоволь. Чуть позже, практически одновременно с ними появилась и Нина с тремя пакетами.

— Мясо, — сказала она, протягивая Денису первый пакет, — пирожки, — пояснила она, вручая второй, а то, что в третьем хлеб в пояснениях уже не нуждалось.

— За меня и девушек, — старший помощник протянул официантке свою карту.

— А мне тоже пирожков с собой, — распорядился Миша, уловивший дивный аромат, исходящий от бумажного пакета с шедеврами местных кулинаров.

— Я узнаю, но по-моему, больше нет.

— Так пусть напекут! — депутатский сынок был непреклонен.

— Я передам шеф-повару, — дежурно улыбнулась официантка.

Вернулась Нина через несколько минут, во время которых за столом стоял веселый галдеж, что чрезвычайно обрадовало Дениса — похоже было на то, что его выходка была благополучно забыта. Единственное, что шло вразрез с этим предположением, были косые взгляды, регулярно бросаемые на него Мариной, но старший помощник решил внимания на них не обращать, а она, к счастью, с разговорами не лезла. Вернув Денису его карту, официантка повернулась к Мише:

— К сожалению, — виновато улыбнулась Нина, — пирожков больше нет.

— А напечь? — грозно нахмурил брови сын депутата.