Ходок - 10

Денис Луарсабу Мзевинариевичу не понравился. Во-первых за то, что обнимал Полину за талию, а во-вторых… просто не понравился и все тут! Кстати говоря, чувство было взаимным — Луарсаб Мзевинариевич Денису тоже не понравился! Удивительное, можно сказать — редкое совпадение взглядов. А вот Полине, между прочим, понравилось, как ее обнимают. Женщинам нравятся стальные мужские руки и железный брюшной пресс, или, наоборот — железные руки и стальной пресс — у разных дам разные предпочтения.

— А где поляна с коньяком? — удивился старший помощник. — Ты же сказала, что он, — кивок в сторону хозяина кабинета, будет угощать какой-то охрененной кониной из Тарабарского дворца! Что за палево, бля!?!

Полина ничего не успела ни сказать, ни сделать, как в ситуацию вмешался Луарсаб Мзевинариевич лично. Его лицо налилось дурной кровью — никто не смел тискать его секретаршу у него на глазах (да и вообще, нигде!) — это раз, точнее — два, потому что раз — это то, что никто не смел так пренебрежительно кивать в его сторону, да еще называть "он", а в третьих — никто не смел так развязно вести себя в его кабинете.

— Мамука! — приказал Луарсаб. — Заберы у этого неданоска карту и, заадно, паучи нэмного вэжливости!

Крысобой улыбнулся, отчего его изуродованное лицо стало еще страшнее, медленно поднялся — это действо напомнило Денису кадры из хроники, как неотвратимо растет волна цунами, накатывающаяся на берег, превращаясь из маленького вала в водяную гору, грозно нависающую над оцепеневшими от страха зрителями.

"Раньше бы уже поседел от ужаса!" — с усмешкой подумал старший помощник, глядя, как приближается к нему человек-гора.

"Да ладно тебе — поседел… — отозвался внутренний голос. — Обойдемся без эвфемизмов — обосрался бы. Так точнее будет".

"Не надо преувеличивать! — обиделся Денис. — В худшем случае — описался. И не более того!"

На этом месте внутренний диалог прервался. То ли из-за того, что голос согласился с владельцем, хотя это вряд ли… — голос был той еще язвой и так просто свою точку зрения не менял, то ли из-за того, что Мамука вплотную приблизился к Денису и уже протянул свою руку, по размерам больше похожую на ногу, чтобы взять старшего помощника за шиворот, приподнять и немного потрясти. Эта нехитрая акция всегда вызывала требуемый эффект и оппонент выказывал полную готовность к конструктивному диалогу и не менее полную солидарность с позицией Луарсаба Мзевинариевича. После чего управляющий "Черепахой" начинал диктовать условия мирного договора, коие и принимались единогласно. Но, на сей раз все пошло наперекосяк.

Те, кто получал удар по печени, знает, как это неприятно. Но, неприятность неприятности рознь. Одно дело, когда в печень врезается рука в боксерской перчатке — неприятно, конечно же, но эта боль стоит на самой низкой отметке условной шкалы. За ней следует та же рука, но попадание производится костяшками пальцев — это будет похуже. Потом удар коленом, потом — босой ногой, потом — ногой в подкованных сапогах, ну а на верхней отметке — удар ломом. Ну, и второй фактор — смотря кто бьет. Одно дело — хлипкий ботан, которого соплей перешибешь, и совсем другое — крепкий профессионал, собаку съевший на подобных экзерсисах.

Так вот, Крысобой решил, что его ударил в печень ломом какой-то силач. И, несмотря на полную абсурдность подобного предположения, здравый смысл в нем был. Казалось бы, силач — понятно — Денис в кадате двигался чрезвычайно быстро, а энергия удара пропорциональна массе и квадрату скорости, а скорость удара была ого-го-го какая, но откуда Мамуке привиделся лом? Казалось бы, ерунда какая-то! Но, нет, не ерунда. Лом привиделся оттуда, что указательный палец старшего помощника по твердости не уступал этому предмету, и именно им (пальцем) Денис и ткнул Крысобоя в печень на очень высокой скорости. При желании, таким ударом он мог бы убить человека-гору, но такового желания у старшего помощника не было, нужно было просто вывести великана из игры, что и было профессионально выполнено.

Проведя контратаку, Денис сделал небольшой шажок в сторону, чтобы не оказаться под руинами и вышел из кадата. Со стороны, низвержение Крысобоя выглядело не менее величественно, чем обрушение башен-близнецов Всемирного Торгового Центра и оставить равнодушным никого из зрителей (за исключением старшего помощника) не могло. И не оставило — Полина и Луарсаб пошли по кривой дорожке жены Лота и превратились в соляные столпы. Правда, ненадолго. Первой из оцепенения вышла Полина и, схватившись руками за голову, заорала.

— М-а-а-л-чать! — веско скомандовал Денис, одновременно сдвигая точку сборки в положение "Смерть".