Ходок - 10

И сразу, по тому, что стало происходить с чудовищным пришельцем из ниоткуда, стала понятна его первоначальная бурная реакция на удары серебряного топора — видать очень неприятно ему было и тогда, когда он был в "твердом" состоянии, а уж теперь — в "газообразном" и говорить нечего. Раздавшийся вой превосходил все, ранее слышимое Денисом, хорошо еще, что фильтры шкиры сработали оперативно, иначе глухоты, а может и еще чего похуже, было не избежать.

А после началась вообще какая-то фантасмагория! Пространство пошло волнами, рябью, словно изображение в телевизоре с комнатной антенной, где-нибудь в глуши, удаленной от источника сигнала. А затем бабахнуло! Рвануло так, что старшего помощника снова хорошенько приложило о стену, от чего он опять, на несколько мгновений, выпал из реальности, а когда пришел в себя, огляделся, то осознал, что подвал подвергся значительным изменениям. Все многочисленные лампы были разбиты, а пол, стены и потолок покрылись мелкими трещинами.

"Хорошо, еще потолок не рухнул!", — опасливо подумал Денис, с тревогой поглядывая наверх, откуда продолжала, время от времени, сыпаться какая-то труха.

Трещинами дело не ограничивалось — на месте черного пятна образовалась воронка диаметром метра полтора и такой же глубины. Ее особенностью, резко отличавшей эту воронку от мириада своих сестер было то, что она имела строгую форму конуса, чего обычным взрывом достичь было невозможно. Но, и на воронке список потерь не заканчивался. Серебряный "бидон", если исходить из его вида, был сначала раскатан в тоненький блин и затем свернут трубочкой, а серебряные же кузнечные щипцы были исковерканы так, будто были сделаны из пластилина и побывали в руках какого-то великана-озорника, которому нечем было заняться, вот он и мял, что под руку попадется.

Никаких следов от шокеров, остававшихся на полу, не было — видимо превратились в пыль, но это и хрен-то с ними, самое главное — бесследно исчез топор с лезвием из истинного серебра! Правда, старший помощник с мстительным удовольствием подумал, что если топор провалился в портал, то уж натворит дел на "принимающей стороне", но утешением это было слабым, ибо это была потеря, так потеря, теперь вся коммерческая деятельность по платной борьбе с нечистью оказалось под угрозой!

"Ты это серьезно, насчет коммерческой деятельности?" — непонятным тоном осведомился внутренний голос.

"А что? — сделал вид, что не понял Денис. — Жить-то на что-то надо. А где деньги взять? В грузчики, что ли идти?"

"То есть, сегодняшнего, тебе… — голос запнулся, подбирая термин — Придурку! Мало!?!"

"Ну-у…" — начал было Денис, но внятно сформулировать свою позицию не сумел и промолчал.

После этого он медленно оделся и покинул слегка разгромленный подвал. И вот тут, когда все, вроде бы, закончилось, старший помощник почувствовал, как ему хреново! Боевой азарт иссяк, состояние аффекта закончилось и ему на смену пришла боль. Денису казалось, что не осталось ни одного участка на поверхности кожи, ни одного внутреннего органа, который бы не болел. Ощущения были очень специфическими, а еще Денис чувствовал голод. Страшный голод. Хотелось мяса, можно сырого, но лучше — жаренного.

"Как насчет человеченки?" — ехидно поинтересовался внутренний голос. Старший помощник тщательно обдумал вопрос, прежде чем дать ответ:

"Ну-у… если ничего другого не будет…"

Хозяева дожидались окончания операции по принуждению полтергейста к миру, сидя в беседке. Августовская ночь была еще довольно теплая, они были соответствующим образом одеты и не должны были мерзнуть, но по мере того, как шло время, их стал потряхивать усиливающийся с каждым мгновением нервный озноб, а уж когда из дома донесся несколько приглушенный вой и последовавший за ним взрыв, их охватила настоящая паника.

Семилапые во все глаза уставились на крыльцо своего особняка с трепетом ожидая кто, или не дай Бог — что, покажется на пороге. Кто победил в битве было непонятно. Неизвестность, словно холод, вытягивал тепло из их душ и тел, заставляя дрожать, но наконец неопределенность закончилась. Фигура старшего помощника, показавшаяся в дверях, позволила им облегченно выдохнуть, но облегчение было недолгим — только до того момента, пока он не подошел к ним поближе.

Видимо отголоски размышлений о мясе отразилось на лице Дениса, потому что, когда он приблизился к семейству, они, вначале бросившиеся к нему навстречу, в последний момент испуганно отшатнулись. Денис связал такое поведение Семилапых с выражением своего лица и постарался придать ему, как можно более дружелюбное выражение — хозяева были ни в чем не виноваты, но помогло это слабо. Хозяева смотрели на него со страхом.

"Ладно — их проблемы, — подумал старший помощник. — Мне еще только напуганных селян успокаивать. Перебьются, как-нибудь…"

Не дожидаясь вопросов со стороны впавшего в оцепенение семейства, продолжившего, после небольшого перерыва, лязгать зубами и трястись, старший помощник подвел итоги сделанной работы: