Ходок 10

— Да, — согласился командор. — Все именно так и было. Потом был Орден Пчелы и многое другое, но я ни на секунду не забывал, как в один миг из избалованного маменькиного сынка, чьи капризы исполняла многочисленная челядь, превратился в малолетнего узника лагеря смерти, — главком взглянул на старшего помощника и привычно усмехнулся. Правда, Денису показалась, что усмешка была горькая, но он мог и ошибаться, а Шэф продолжил свой рассказ: — Просыпаясь, я никогда не знал, доживу до отбоя, или нет. Да ты сам в курсе… немножко. Так что, если я и был когда-то добрым ребенком, — он хмыкнул, — честно говоря, не помню — может и был, то эту доброту из меня быстро выбила жизнь. А так как природа пустоты не терпит, то ее место заняла злость. Я стал очень злым человеком.

— Ну-у… ты это… чего сейчас-то переживать, — попытался успокоить любимого руководителя Денис, но Шэф только махнул рукой.

— Потом я стал Мастером Войны, много путешествовал по Маргеланду и однажды меня занесло в те края, куда я провалился. — Денис слушал исповедь любимого руководителя затаив дыхание — раньше за командором не замечалось стремления излить душу, а тут — на тебе. Надо было пользоваться моментом. Как говорили глашатаи бухарского эмира: «слушайте и не говорите, что не слышали!». — Память у меня хорошая, — главком сделал большой глоток коньяка, чтобы промочить горло — все профессиональные рассказчики пользуются этим приемом, после чего продолжил: — и я нашел то место. И мне пришла в голову простая мысль: провалился я — могут провалиться и другие. Надо с ними пообщаться. Деньги у меня были и я нанял парочку головорезов. Условия простые — за каждую голову, — командор ухмыльнулся, — десять золотых.

— Обмана ты конечно же не опасался… — задумчиво протянул Денис.

— Разумеется, — сухо подтвердил Шэф. — Они знали, что я — Мастер Войны, да и репутация у меня была… — командор щелкнул пальцами, подбирая слово.

— Специфическая, — подсказал старший помощник.

— Ну, пусть будет «специфическая», — кивнул верховный главнокомандующий. — Короче говоря, стали ко мне приводить ходоков. Они мне все и рассказали.

— Добровольно? — поднял брови Денис.

— А сам, как думаешь?

Старший помощник сразу же вспомнил ту пару интенсивных допросов, на которых присутствовал в качестве допрашиваемого, и поежился.

… самое страшное, что мне плевать на этих людей…

… и к Шэфу я хуже относиться не стану…

… похоже стал таким же зверем, как он…

… но … сам бы не стал… наверное…

— Свидетелей, конечно, не оставлял, — на всякий случай спросил Денис, хотя был уверен в ответе.

— Никогда не задавай вопрос, ответ на который слышать не хочешь, — поморщился командор. — Все шло нормально, — продолжил он, — если то, что я делал с ходоками считать нормой. Я все рассчитал, и чтобы не вызывать подозрений, после поимки очередного «языка» охоту прекращал. Я на практике проверял полученные сведенья о дверях, на это уходило много времени, а когда возвращался, мои наемники возобновляли охоту. Но, любая серия, что в футболе, что в жизни, рано, или поздно заканчивается. Однажды мои ловчие заглотили добычу, которая была им не по зубам. Больше их никто никогда не видел.

— Это, как с геологами, — покивал Денис.

— В смысле?

— Ехали геологи по степи на двух машинах. Встретили по дороге огромную отару овец, объезжать не стали — поехали прямо через нее. Из задней машины видят, как в переднюю, на ходу, затащили пару овечек, думают: Ага! — на привале шашлычок будет! Ан нет — через несколько метров выкинули овечек обратно. Потом выяснилось — вместо овечек затащили кавказских овчарок.

— Похоже, — согласился командор. — Только в моем случае, овчарки сначала тщательно допросили геологов, а уже потом выпрыгнули. Следствием этого стало то, что Братство начало охоту уже на меня.

— Братство?

— «Братство» — организация объединяющая ходоков. Организация со строгой дисциплиной, иерархией, бюрократией, начальством, ну и так далее.

— То есть, со всем тем, что ты так любишь, — не смог не съехидничать старший помощник.

— Именно. Но, это еще не все. Братство стремится поставить всех ходоков под свой контроль, а несогласных уничтожить. Или, как в моем случае, попытаться уничтожить.

— Их можно понять. Я про твой случай.

— Можно. Но, не нужно.

— Получается, что врагов у тебя…

— У нас.

— Согласен. У нас — до хрена и больше… — старший помощник ошарашено замолчал, пытаясь переварить полученную информацию.

«Да-а… когда Шэф меня „вербовал“, ничего такого не рассказывал…» — мысль билась в черепной коробке Дениса, как птица в клетке.

«А если бы рассказал? Ты что — отказался бы от ног?» — внутренний голос задал свой вопрос очень серьезно. Отшутиться было нельзя.

«Да… Нет… Пожалуй… Не отказался бы…»

«Так чего сейчас сопли жевать!?»

«Согласен».