Ходок 10 (СИ)

Перед тем, как уехать, Денис закопал яму, где неизвестно сколько времени было захоронено вместилище его нового союзника. Старший помощник работал не торопясь, тщательно заметая следы. Для чего он это делал, четкого ответа у него не было, просто чувствовал, что надо. А раз интуиция говорит, что надо – значит надо! Денис никуда не торопился, будучи совершенно уверен, что больше никто, этой ночью, у заброшенной церкви не появится. А даже если и появится, то что? Какие вопросы могут возникнуть к Денису? Откуда он знает, почему несколько молодых людей сидят вокруг своих машин на земле и пускают слюни? Или бродят вокруг них, сталкиваясь через каждые пару шагов, словно слепые. Может наркоманы. Может хиппи какие, или сатанисты – черт их разберет. Может обряд у них такой. Он к ним и не подходил – боялся, мало ли что от таких типов можно ждать. Денис полагал маловероятным, что по событиям сегодняшней ночи будет проведено полноценное следствие, с целью выяснения истинных причин внезапного помешательства группы братков, но так как, под руководством мудрого руководителя, он привык работать тщательно и не оставлять ничего на волю случая, он предпринял дополнительные действия по пусканию следствия по ложному следу, ведущему в никуда. Точнее говоря, он попытался максимально затруднить гипотетическим следователям составить истинную картину произошедшего. С этой целью, закопав яму, старший помощник даже подтащил и водрузил над местом раскопа ближайший могильный камень, валявшийся на земле. Было очевидно, что надгробие и так находилось не на своем изначальном месте над чей-то могилой, потому что никакого холмика, да что там холмика! – тени намека на холмик под ним не было, но Денис все равно попросил у мертвых прощения. Почему-то он был уверен, что так будет правильно. Закончив заметать следы, он убрал в багажник лопату и вместилище мертвого шамана и тронулся в обратный путь. – Слушай, а сколько тебе лет? – поинтересовался старший помощник у призрачного Байгола, восседавшего рядом с ним на переднем сидении и азартно, крутящего головой. Старому хрычу все было интересно. “Я родился в начале четвертого круга огня и зайца, – начал “дедушка”, а Денис от неожиданности поперхнулся. – Кого позвать? – прокашлявшись, старший помощник встречно хотел поставить в тупик зарвавшегося татаро-монгола, но, тот, как ни в чем не бывало, продолжал гнуть свою линию: “В год огня и обезьяны...” – Тьфу на тебя! “В первую летнюю луну” – закончил обстоятельный доклад Байгол. – А от Рождества Христова когда? “Не знаю”. – Слу-у-шай... – протянул Денис, – ты когда клялся сказал, что был... “Тумэнбаши Кублай-хана!” – Именно. Но, это, как я понимаю, воинское звание, а на карте твоя могила была обозначена, как могила шамана. Не знаешь почему? “Знаю” – сказал “дедушка” и замолчал. Старший помощник особым терпением не отличался. Подождав десяток секунд, он недовольно повернулся к призраку: – Ну, чего молчишь? Излагай! “Чиво?” – Слушай ты – чурка Джавдет! Будешь придуриваться – развоплощу к херам! “Ты поклялся не вредить!” – А ты поклялся выполнять мои приказы! Так вот. Я тебе официально приказываю четко и ясно изложить свою биографию. Без обмана и недоговорок, – на всякий случай прибавил Денис, а то черт его знает – старый хрыч соврет и глазом не моргнет. “Я родился в маленьком стойбище у истоков реки Кара-Ирцис... – неторопливо, в духе акына, начал свое повествование Байгол. – От рождения я был Великим Шаманом...” – То есть, младенцем уже мог камлать и в бубен колотить, или что вы там делаете? – поразился старший помощник. “Нет конечно. Я от рождения имел силу Великого Шамана, потому что был им в четырех прошлых рождениях, но чтобы снова им стать надо было пройти все ступени. В пять лет я получил посвящение Ябаган-боо, в восемь – Духалгын-боо, в одиннадцать – Хаялгын-боо...” – Короче Склифасофский! Байгол проявил себя с правильной стороны – не стал изображать, будто не понимает, что от него требует “работодатель”, и прекратил перечислять все ступени своего восхождения, сразу перейдя к последней: “В двадцать три года я стал Тэнгэриин пшбилгатай заарин-боо! В состоянии онго, я мог парить выше самых высоких деревьев, проявляя тем самым свою духовную чистоту и свободу от земных пристрастий!” – с вполне понятной гордостью объявил он. ... как-то “чистота” не вяжется с баскервильской собачкой... ... по-моему... или “чистота”... или собачка... ... ну да пес с ним – лжи не чувствую... пусть трендит... “Я полностью овладел всеми шаманскими и колдовскими силами! – гремел, вошедший в раж Байгол. – Я мог исцелять смертельно больных! Я мог управлять ветром, дождем и бурей! Я овладел искусством созерцания и безмятежного сосредоточения! Я мог перемещаться в любое место, слившись с духом онгона, и общаться с любым существом в физическом или духовном облике повсюду во вселенной! Я получил три больших бубна из трех шкур: воловьей, оленьей и козьей! У меня был шапка, украшенная изображениями солнца и луны! ... прямо мать Тереза, а не генерал Чингисхана... “Почему мать Тереза?” – заинтересовался внутренний голос. “Ну-у... народ исцелял, – слегка замялся Денис, потому что сам не знал, откуда вдруг пришла эта мысль. – Чистота опять же...” – Слушай, – перебил “дедушку” старший помощник. – А как ты из лица духовного переквалифицировался в военные? “Как-как... – погрустнел Байгол. – Очень просто... Слаб человек и велики беси...” “Маладэц Прошка! – восхитился внутренний голос. – Красиво излагает, сукин сын!” – А поконкретней? “Монаду Инь-Янь представляешь?” – вопросом на вопрос отреагировал татаро-монгол, в очередной раз подтвердив отсутствие еврейской монополии на эту методику. – Ну, в общих чертах. Круг, а в нем два дельфинчика – черный и белый. У черного – белый глаз и наоборот. “Все правильно. Внутри каждого начала таится его противоположность. Вот и внутри меня белого и чистого таилась черная точка. Оказалось, что я не полностью освободился от земных пристрастий...” – А почему? – удивился Денис. – У тебя же была пятая инкарнация – не хухры-мухры – должен был бы перебеситься. “Я слишком рано встал на Путь и, соответственно, слишком рано стал призывающим небожителей-богов. Не от всех земных пристрастий я получил свободу. Вот и сорвался...” – Байгол расстроено умолк. ... меры в женщинах и пиве он не знал и не хотел... – Понятно... – старший помощник, в знак солидарности, тоже сочувственно помолчал, потому что горечь в словах мертвого шамана ощущалась физически. – Ладно, не хочешь рассказывать – не рассказывай, – великодушно предложил он, но Байгол отказался. “Нет уж, – сухо отреагировал он. – Начал рассказывать – расскажу до конца. Чтобы больше не возвращаться”. – Ну, как хочешь. “Я стал солдатом армии Кублай-хана, а мои знания и умения быстро возвысили меня и через время хан приблизил меня и назначил тумэнбаши”. – Слушай, я в истории не очень... пардон, если ошибаюсь, но по-моему Хубилай к России отношения не имел, он где-то в Китае мутил, как мне припоминается. “Все так”. – И камикадзе – “божественный ветер” – название тайфунов, которые дважды топили его флот вторжения в Японию? “Да”. – Так каким боком ты в России оказался!? Где Китай, а где Россия? “Я был великим врачевателем и прожил очень долгую жизнь. Ты даже не представляешь, какую долгую... Я ходил с Тохтамышем на Москву!” ... вот же ж сука!.. – И все-таки наши тебя уконтропупили! – мстительно заметил Денис. “Да как бы не так! – неприятно ухмыльнулся мертвый шаман. – Кишка тонка!” – От старости помер? “Нет”. Байгол замолчал, но так как после Тохтамыша никакого сочувствия к нему старший помощник не испытывал, то и щадить его чувств не собирался, и приказал: – Продолжай! “А чего продолжать-то... Вызвал я ифрита, да не совладал. Сжег он меня, а суть поместил во вместилище из ладони, да закопал, чтобы я мучился до скончания времен!” “Ишь ты! – восхитился Денис. – Значит можно ифритов вызывать и разных прочих джиннов! А-БАЛ-ДЕТЬ!!!” “Хочешь попробовать? – скептически хмыкнул внутренний голос. – Ню-ню... Интересно, какое от тебя вместилище останется?..” “Да я чисто теоретически” – попытался сделать хорошую мину при плохой игре старший помощник, но голос ему не поверил: “Не вздумай!” “Я теоретически”. – Научишь? – небрежно поинтересовался Денис, безуспешно делая вид, что эта тема интересует его так... – между прочим. “Чему?” – прикинулся шлангом мертвый шаман. – Чему-чему! – разозлился старший помощник. – Джиннов вызывать. Вот чему! “Нет!” – ответил Байгол тоном не терпящим возражений. – Развоплощу! – пригрозил Денис. “Ты клятву давал!” – Ты тоже! – сверкнул глазами старший помощник. – Не имеешь права не исполнять мои приказы! “Имею. Я поклялся, что не могу причинить вред Арамису Князю Великого Дома Полярный Медведь, или своим бездействием допустить, чтобы Арамису Князю Великого Дома Полярный Медведь будет причинен вред. А если я научу тебя, как вызывать огнерожденных слуг шайтана, то своим действием нанесу тебе вред!” Некоторое время в кабине царила тишина, Денис обдумывал слова Байгола, а тот молча пялился в окно. Через пару минут старший помощник снова заговорил: – Ты понял, в чем ошибся во время призыва? “Понял”. – В чем? “Вместо: Ба’д ас-самах, йа сакени-н-нар, я произнес: Б’ад ас-самах, йа сакени-н-нар”. – Так почему не можешь научить меня правильной процедуре? “Потому что не уверен, что ошибка была единственной. Могут быть еще”. – А как ты сам научился призыву? “Нашел в развалинах около Самарканда древний арабский свиток. Там было написано, как вызвать ифрита... – от неприятных воспоминаний Байгол нахохлился, как воробей под дождем. – И было написано, как удержать его в повиновении. Как вызвать, было написано правильно, а как удержать – нет. Думаю, специально. Так что ошибок там может быть много”. – Кстати, а как ты догадался в чем ошибся? “А я и не догадался... мне ифрит сказал, когда жег... смеялся, гад. Медленно жег. Так что могут быть еще ошибки...” – Могут... – нехотя согласился старший помощник, приходя к выводу, что вопрос следует закрыть. Закрыть, но... не навсегда. Денис непременно решил вернуться к нему в будущем – уж больно интересно! Сейчас же хватало других животрепещущих тем, о чем можно было поговорить с таким информированным собеседником: – Слушай, а чего ты так перепугался, когда я свой медальон вытащил, – полюбопытствовал Денис, при этом, для наглядности, похлопав себя по груди. “Я не медальон! – неожиданно отозвался “медальон”. – Я – Небесный Волк!” “Пардон! – смутился старший помощник. – Не знал. Теперь буду знать!” “Потому что этот медальон, как ты говоришь, на самом деле Малый Истребитель Сути! – тут же наябедничал “дедушка”. – А жить всем хочется. Даже мне”. – А есть большой? “Есть”. – И в чем разница? “Большим можно истребить суть заключенную в тело, а малым только бестелесную тварь, вроде меня”. ... ага... ага... был у меня большой... ... да только прахом все пошло в Паранге... Ехать ночью, по пустому шоссе, да еще если ты хорошо видишь в темноте – одно удовольствие. За интересной беседой время летело незаметно, но путь был неблизкий и в город паджерик въехал, когда уже начало светать. – Слушай, а в чем тебя держать-то? А то, если увидит кто, неудобно получится. Шкатулку может какую купить... и из чего? А может кувшин медный, как джинну? – хмыкнул Денис. Ответа не последовало и старший помощник решил, что мертвый шаман обиделся на подколку. Он решил извиниться, но не успел, до него донесся слабый шепот: “... третьи петухи...”, – после чего фигура Байгола, и так уже практически прозрачная, вспыхнула на мгновение и исчезла.