Ходок

— Я слышал, там кабаны здоровенные водятся? — обронил Терг, прокручивая в голове рассказ рыжего рейдера.

— И кабаны, и гиены с тебя ростом, и песчаники, и ползуны… кого там только нет. Порой на гигантского питона наткнешься: если голодный, сразу проглотит, если сытый, то, может, даст уйти. Есть пара огненных саламандр — не крупных, конечно, потому что их еще в детстве жрут соседи (вкусные, сволочи, до безобразия). Есть лягушки ростом со взрослую собаку. Прыгуны, обожающие скакать по болотам в поисках тухлого мяса. Зверги,[16] конечно. Куда же без них? Желтые ящерицы. Серая плесень, синий мох… простому человеку там не выжить и пары минут. Или сожрут, или отравят, или к дереву пришпилят: наш лес не любит нерасторопных. Все, кто в нем прижился, невероятно быстрые, хищные, злые. Так и рыщут, мечтая щелочку в кордоне найти да сюда пробраться. Им тут такое раздолье будет, просто не описать. Но, к счастью, выбираются только одиночки. Нечасто. Однако и их порой хватает, чтобы сожрать с десяток рейдеров или побеспокоить границы Золотого леса. За такими эльфы следят. Как только узнают, что новая тварь появилась, тут же отправляют своих охотников, чтобы не разоряла леса. Потому-то и дорога сюда из обитаемых земель ведет одна-единственная да заставы повсюду натыканы. Ну и расспрашивают проходящих заодно, что да как по пути случилось. Пока, как видишь, справляются: Новые земли все еще стоят и знать не знают про такие страсти.

— Ты говорил, что кордонов три, — напомнил Торос.

— Да, — кивнула Белка. — Но последний кордон никто из простых смертных не видел.

— Почему?

— Потому, любопытный ты мой, что до него еще дойти надо, а это, без малого, три дня пути по пересеченной местности в самых что ни на есть суровых условиях, когда за каждым кустом кто-то мечтает о твоей оплошности, когда от птиц приходится ждать любой пакости, а насекомых вообще нельзя близко подпускать. Никакая магия там не работает. Амулеты не спасают. Надо три дня без перерыва бежать, каждую секунду следя за тем, что делается снизу, сверху, позади и сбоку. И всегда, в любое время дня и ночи ждать нападения, — у Белки вдруг посуровел голос. — Чтобы выжить, вы должны быть быстрее, сильнее и удачливее этих тварей. Должны быть готовы в любой миг огрызнуться и ударить. Там нет полянки, где можно спокойно уснуть, и нет такого времени суток, когда можно хоть на мгновение расслабиться. Зайдя в Проклятый лес, вы должны знать, что можете погибнуть от когтей, яда или просто от перенапряжения. Вы должны быть готовы умереть. Быть готовы к тому, что ни один плод нельзя просто так съесть, а первый же глоток из ручья уничтожит вас столь же верно, как острый клинок. Проклятый лес не место для людей. Он не любит чужаков, не умеет прощать ошибок и покоряется только одному существу на всей Лиаре — хозяину, которого сам же и выбрал. Когда-то только Дикие псы рисковали охотиться в его чащах. А с тех пор как они ушли, никому из живущих это не под силу, кроме очень редких гостей, которых кордон иногда пропускает. Что же касается границы… то да. Третья граница действительно существует. И она отличается от второй точно так же, как межлесье — от Проклятого леса.

— Хочешь сказать, что там еще хуже? — поежился Лакр.

— Намного.

— А за ней?

Гончая ненадолго замолчала, невидяще глядя в огонь.

— Как ты думаешь, рыжий, — наконец спросила она, — почему эльфам так легко удалось покорить Серые пределы? Почему девять эпох не могли, а потом вдруг сделали? Почему исчезли заставы, а на их месте выросли большие города? Почему так вышло, что всего за несколько десятилетий здесь расселились люди, расплодились гномы, пришли и надолго обустроились остроухие? А? Почему, если до тех пор сюда вообще никто не рисковал соваться?

Лакр озадаченно переглянулся с напарником, но Торос только плечами пожал.

— Хозяин, — обронил в тишине Терг. — Говорят, пять веков назад у пределов появился хозяин, заставивший их присмиреть.

— Верно. И когда это случилось, надобность в Диких псах отпала, потому что хозяин сумел сделать так, что хотя бы часть этих земель (а они на самом деле баснословно богаты!) стала доступна остальным расам. Он заставил Проклятый лес сжаться, запер самых опасных хищников за кордоном и позаботился о том, чтобы никто не смог его нарушить. Только поэтому в Серых пределах, вернее в Новых землях, стала возможна нормальная жизнь. И только поэтому мы с вами сейчас сидим там, где всего несколько веков назад простиралась смертоносная чаща.

— Не понимаю, — признался Лакр. — Что в этом необычного? Ну, сделал. Ну, помог обжить пределы. Спасибо ему, конечно, оценили. А в чем подвох?

— Взгляни на небо.

Он послушно задрал голову.

— Видишь: сейчас, когда солнце клонится к закату, над дальними верхушками словно дымка плывет? Вон там, между нижним краем солнечного диска и кромкой спящего леса?

— Ну… может быть. Не знаю, слишком далеко. А что это?