Ходок - 11

Ладно… с рыжей, вроде как, разобрались — теоретически, как человек разумный, не могла она сознательно вредить, но, впрочем, не стоит забывать, что имеем дело с достаточно взбалмошной девчонкой, да еще и ведьмой! Так что… Но, все же — нет! Слишком она умная для такого дурацкого шага. Остается Клавдия. Могла мертвая ведьма сознательно навредить старшему помощнику, дав рыжей неправильную методику обуздания пробуждающегося Дара? А почему бы и нет? Могла. Но… А какая для нее в этом выгода? Она ведь за рыжую всей душой, а для той более выгоден "полноценный дружок". Так что — тоже вряд ли.

Остается самый вероятный вариант, что Дар сжег сам себя при спонтанной инициализации. Именно к такому выводу и пришел Денис после напряженных раздумий. Следует отметить, что нормальный обыватель решил бы точно так же, причем, безо всяких размышлений, что еще раз подтверждает библейскую мудрость: многие знания — многие печали.

Но, потерей Дара неприятности… или беды… или… короче говоря — несчастия, обрушившиеся на старшего помощника, не ограничивались. Беда не приходит одна — в точности этой многовековой народной мудрости, Денис убедился немедленно после того, как завершил анализ причин потери Дара. Неизвестно с чего, вдруг, без малейшего на то повода, захотелось ему проверить не потерял ли он способность выходить в кадат. С чего его вдруг торкнуло, непонятно, но торкнуло. Ну, что можно сказать… чуть не вырвалось — ожидания, но нет, конечно же нет — не ожидания, а опасения старшего помощника вполне себе подтвердились — не смог он выйти в измененное состояние сознания.

Это было, как внезапный паралич — хочешь совершить обыденное, привычное действие — встать на ноги, например. Хочешь… а не можешь! Поганое ощущение, мягко говоря, а грубо здесь и не скажешь. Впрочем, Денис если и удивился, то не сильно. Кадат — это дух. В первую очередь — здоровый дух. А здоровый дух, как известно, бывает только в здоровом теле, коего у старшего помощника не было и в помине. Нет, внешне он не особо изменился, разве что тени легли под глаза, да морщинки вокруг них появились, но, если взглянуть вооруженным взглядом… то лучше не смотреть.

Хотя… если сравнивать со вчерашней аураграммой, то изменения к лучшему все же были. Но, какие это были улучшения? — слезы, а не улучшения! Просто, надтелесные оболочки "размотались" и вместо спутанного клубка предстали в своем нормальном виде — заняли свои законные "орбиты", но при этом все стали одинакового цвета — бледно-бледно красного, словно водянистая кровь алкоголика, разбавленная спиртом в пропорции один к трем.

И закралась тут в голову старшего помощника страшненькая мыслишка, от которой пробил его холодный пот — а не растерял ли он вообще все свои "волшебные" способности, не превратился ли в обычного бездарного?! Что там у него еще оставалось за душой, дай Бог памяти… — мелиферы, нанороботы, да способность отличать правду от лжи. Ах, да — еще лингатомию забыл — самое главное! И тут снова торкнуло Дениса — понял он, какая заноза мешала заснуть прошлой ночью. Царапало сознание то обстоятельство, что когда Юлька объявила, что спасла старшего помощника от смерти, не смог он определить правду она сказала, или нет.

Тогда, в "послеоперационной горячке", он не обратил внимания, но запомнил, и вот сейчас всплыло. Вот такие пирожки с котятами получались… Тоскливо стало на душе у Дениса, захотелось лечь, накрыться с головой одеялом, отгородиться им от этого жестокого мира, свернуться клубочком и заснуть, а когда проснешься, чтобы все было хорошо, как раньше. С трудом подавил старший помощник это желание. С большим трудом. Подавил, взял себя в руки, встряхнулся и принялся за дело — приступил к самотестированию. Обманывать себя — последнее дело. Если хочешь чего-то в жизни добиться, надо про себя все знать досконально, а то будешь думать, что ты мачо, а в самый неподходящий момент выяснится, что — чмо. Последствия могут быть, грубо говоря — самыми непредсказуемыми.

Начал с лингатомии. Нашел в Интернете какой-то французский телеканал, посмотрел минут пять, послушал… и понял о чем трендит симпатичная блондинка. Отлегло от сердца у Дениса. Очень уж он волновался насчет этой своей способности. Больше всего переживал. Одно дело лишиться "длинной руки" — никто не спорит, вещь в хозяйстве крайне полезная, если бы не она, не удалось бы в Паранге, во дворце Ортега из могилы откопаться, да и в дальнейшем очень помогала — вспомнить хотя бы поездку к Клавдии, но… жил же как-то старший помощник без "длинной руки" и дальше проживет, хоть и хуже, чем с ней, а вот без способности мгновенно воспринимать чужой язык… тоже проживет, но очень хреново.