Ходок - 12

После этих слова, согласно предварительной договоренности, перед изумленными пленниками появился Байгол в облике адской гончей. Мертвый шаман, явившийся во всем блеске и славе, аж лоснился от избытка энергии и произвел на неокрепшие умы аборигенов неизгладимое впечатление. Ну-у… по крайней мере так решил Денис, глядя на их огромные остекленевшие глаза, открытые рты со струйками слюны и уловив острый запах мочи и дерьма, которым потянуло от «языков».

Чтобы привести пленников в чувство, старшему помощнику даже пришлось сходить к ручью за водичкой. Зато после водных процедур, заключавшихся в котелке студеной воды, вылитой на их головы, «языки» проявили полную готовность к конструктивному сотрудничеству и заговорили, торопясь и перебивая друг друга. В результате довольно длительной беседы, потому что назвать допросом это общение было уже нельзя, Денис стал обладателем обширного массива информации, необходимой для скрытого внедрения в местную инфраструктуру.

«Добрым словом и пистолетом…» — ухмыльнулся про себя старший помощник, когда вопросы иссякли и его любопытство было удовлетворено..

«Пели, как дрозды!» — веско согласился внутренний голос.

«Почему дрозды?» — удивился Денис.

«Ну, как же так, батенька… — благодушно удивился голос. — Классику знать надо!»

«Какую, нахрен, классику?»

«Вы слыхали, как поют дрозды? — снисходительно полюбопытствовал голос и в ответ на удивленный взгляд носителя, направленный в его же собственную душу, немелодично, не попадая в ноты, напел: — Нет, не те дрозды-ы-ы-ы, не полевы-ы-ы-ы-е, а дрозды-ы-ы-ы, волшебники дрозды-ы-ы-ы, певчие избранники Росси-и-и-и. — После чего, видя, что носитель не врубается, пояснил: — Песня такая, блин. Знать надо!»

«Ладно, не отвлекай! — отмахнулся Денис и обратился к Байголу: — Ты в форме?»

«Пока да, но скоро рассвет…»

«Сейчас быстренько отработаешь, светобоязненный ты наш, — ухмыльнулся старший помощник, — и ложись в свой гроб. Отдыхай!»

«Я не вампир!» — надулся мертвый шаман.

«Тогда стоя спи, как лошадь», — продолжил резвиться Денис.

В ответ Байгол буркнул что-то неразборчивое, но чувствовалось что ничего хорошего для Дениса там не содержалось.

— Итак, уважаемый четвертый наследник Ульрих ла Тая и ты — многознающий младший медный Искусник Торез, — строго начал свой спич старший помощник, сурово глядя на скукожившихся «языков».

Они чувствовали, что для них наступает момент истины. По идее, таких свидетелей, как они, в живых не оставляют. Оба напряглись, собираясь дорого продать свои жизни, но появление адской гончей заставило их оцепенеть.

— Запомни их! — приказал Денис и Байгол, приблизив свою страшную, огненную морду к лицам «языков», вдумчиво их обнюхал.

— Возвращайся домой! — распорядился старший помощник после того, как адская гончая кивнула ему, показывая, что процесс запоминания завершен. В ответ Байгол взвыл, да так, что у всех присутствующих, включая хозяина «собаки», волосы встали дыбом, после чего, с быстротою молнии, сгинул в багрово-черном окне портала.

— Если кто-то узнает о нашей встрече, — Денис повернулся к одеревеневшим от ужаса аристократам, — моя собака найдет вас и сожрет ваши души. Останетесь без посмертия, — равнодушно зевнул старший помощник. И этот зевок и это равнодушие подействовали лучше любых запугиваний — клиенты созрели, можно было снимать гипс. Денис пшикнул им в лица «А-12» и начал собираться в дорогу.

Глава 9

Великая река Ортано, являвшаяся естественной границей между Протекторатами и Лесным Краем, впечатляла и внушала уважение. Делала она это с помощью глубины, прозрачности воды и сильного, несмотря на равнинный характер, течения, Глядя на черные тени, время от времени мелькающие в прозрачной толще воды, старший помощник сразу припомнил тот массив полученной от языков информации, где сообщалось, что местные после захода солнца к реке не приближаются.

Корабли и паромы ходят только в дневное время суток, а весь остальной полу и полностью нелегальный трафик, осуществляемый вплавь, на плотах и, частично, на лодках, проходит или на рассвете, или на закате. В это время река еще, или уже, не патрулируется береговой охраной Протекторатов, однако наличествует, пусть и слабый, дневной свет.

Ночью никаких перемещений по реке нет — ни вдоль, ни поперек. Истинных причин этого явления старший помощник так и не понял — на все уточняющие вопросы «языки» отвечали, что так принято. Чувствовалось, что они что-то недоговаривают, но Денис плюнул на эти тайны — надо будет — потом разберется, а не надо — и время терять нечего. Тем более, что он, на примере Паранг-фьорда, помнил какая хрень может скрываться в глубине и лучшее ее не поминать всуе — дешевле будет. Кстати говоря, и рыбу, по словам «языков», ловили хоть и сетями, но только с берега.