Ходок 14

— Ваш капитан обещал сегодня выйти в море! — продолжал бушевать Портос. — Но, похоже, испугался цугов!

— Наш капитан-маг не боится никого из смертных! — спокойно, с чувством собственного достоинства парировал матрос, заслужив холодный пренебрежительный взгляд молодой, очень красивой девушки, стоящей рядом с Портосом, которая брезгливо поджав губы оглядывала окружающий пейзаж с видом принцессы, попавшей по недомыслию свиты в привокзальный туалет типа "сортир", вместо туалетной комнаты с биде и умным унитазом с подсветкой и подогревом. И самое главное — не обосранным.

"Жена?" — предположил старший помощник.

"Любовница!" — сделал свою ставку внутренний голос.

"По-любому — десятка!" — выставил свою оценку Денис.

"С плюсом!" — горячо поддержал его голос.

Насчет превосходной оценки следует сделать небольшую оговорку. Дело в том, что красота спутницы Портоса была в высшей степени специфична — она полностью укладывалась в шаблон "Снежная королева". Представьте Милен Демонжо в "Трех мушкетерах", но не с теплыми карими глазами, а с холодными, можно даже сказать — ледяными голубыми и с еще более белой, практически — снежного цвета кожей и вы получите портрет девушки, стоящей рядом с трапом "Души океана".

С такой подругой хорошо выходить в свет — театр, ресторан, вернисаж, или еще какое общественное место, где ты будешь ловить завистливые взгляды окружающих мужчин, а вот в постели она может полностью соответствовать своему имиджу снежной королевы, что есть не айс. Совсем не айс. Хотя… если подойти к вопросу чисто лингвистически, то именно что — айс. В смысле — ice.

Кроме Портоса, юной красавицы и вахтенного матроса возле трапа "Души океана" присутствовали еще четыре персонажа, которые, в отличие от трех вышеперечисленных, сохраняли полное спокойствие. Однако, если быть до конца объективными, следует признать, что красавица и матрос тоже не особо сильно переживали, или же хорошо скрывали волнение.

А вот лошадь, впряженная в телегу, нагруженную многочисленными сундуками, сундучками, коробками, коробочками и прочими корзинками никакого волнения не испытывала — она дремала. Впрочем, как и возница, прикорнувший на облучке и два сонных грузчика, усевшихся на корточки рядом с телегой и умудрившихся закемарить в этом положении.

Чувствовалось, что докерам все равно — страдать, иль наслаждаться… тьфу ты — грузить, или разгружать. А вот про лошадь и извозчика ничего определенного сказать было нельзя. То ли они, как мельник, полагали что счастье жизни в движении, то ли — наоборот.

Портос между тем продолжал гнуть свою линию:

— Вчера в "Ржавом якоре" мы договорились с капитаном-магом Гудмундуном Дювалем, что сегодня утром мы с дочерью…

"Оба не угадали! — ухмыльнулся старший помощник. — Миледи, оказывается, дочка! Вон оно как получается! А мы-то думали…"

"Людям свойственно ошибаться…" — с оттенком философического фатализма, не без грусти, заметил внутренний голос.

— … поднимемся на борт "Души океана", — продолжил свою гневную филиппику Портос, — и не позже полудня выйдем в море и через три дня будем в Трапаре! А что на самом деле!?! — от избытка чувств Портос даже помахал внушительным кулаком перед носом вахтенного матроса, который отнесся к этому индифферентно. — Капитана нет, корабль в море не выходит, а нас даже не пускают в каюту, за которую заплачено три золотых и два щита! А из гостиницы мы уже съехали!

Услыхав цену билета, Денис насторожился. У него были деньги, но подходящего номинала, чтобы заплатить за проезд, могло и не найтись. Так-то у старшего помощника было все. Было золото — хранилось в перстнях цугов, полученных в качестве трофеев и была медь и немного ногтей — мелкого серебра, полученного от благодарного экипажа "Рыси" в знак признательности за то, чтобы никогда более не видеть старшего помощника.

Принять подношение его заставили сложившиеся обстоятельства. Так-то Денис никогда ничего у работающих не брал — только у присматривающих, или у криминалитета, но мелкие деньги были нужны для оплаты различного рода товаров и услуг, вроде номера в гостинице, или еды в харчевне, не говоря уже о посещении местного базара, а использовать для этих целей золото было весьма проблематично.

Во-первых — почти наверняка не найдут сдачи, во-вторых — сразу же привлечешь к себе пристальное внимание работников ножа и топора, охочих до чужого имущества. Расплатиться солнцем было так же сложно, как купюрой в пятьсот евро где-нибудь в Европе — сразу же примут за русского мафиози и откажут во всем.

Поэтому старший помощник решил один золотой разменять, чтобы были щиты — мало ли сколько запросят за одиночного пассажира. А так у него будет золото, крупное серебро и мелкое серебро и, соответственно — возможность заплатить за билет без сдачи, которой можно и не дождаться. Медь, как ему представлялось, вряд ли понадобится, но и она была.

Между тем, диалог у трапа продолжался: