Ходок-3. Чертог

Наиболее же значимым являлось то, что парень видел страх в глазах противника. Потому он с неотвратимостью лавины сметал все на своем пути в надежде поскорей добраться до главного ирода.

Вскоре гадюк почти не осталось. Жалкие три десятка служанок окружили повелителя и грозно шипели. Змей же приставил острый коготь к шее Ксении и на чужом, но, как и в Лоске вмиг сложившемся в понятные фразы наречии, произнёс:

— Еще шаг и я вскрою ей горло! Стой, где стоишь!

— Очень достойно, прятаться за женщину! Выходи и сражайся, как подобает! — подначил аспида паренёк в надежде, что тот отпустит заложницу.

Но Ихор плевал на правила приличия. Юноша правильно подметил чуть ранее — змей был трусоват.

— Я отпускаю ее. Ты отпускаешь меня! — предложил боягуз и надавил на шею девчонки. Нежная кожа разошлась, на горле красотки появилась кровавая отметина.

Слай замер, обдумывая ситуацию. Отпускать врага было чревато. Аспид несомненно не оставил бы поражение просто так. Проблем в будущем было не избежать. Но и смотреть, как при нем убивают Ксению, юноша не мог. Честь воина претила столь жалкому поступку. Потому он презрительно выплюнул:

— Оставь ее в покое и убирайся прочь!

— Не так быстро! Мы поклянёмся силой, что выполним уговор! — трусливый змей не доверял напугавшему его человеку.

— Хорошо! Клянусь своей силой, что отпущу тебя, если не тронешь девчонку! — решительно произнес Слай и его окутало золотистое свечение. Оно исходило из центра ядра. А божественный источник вновь слегка увеличился.

— Клянусь! — прошипел змей и оттолкнул от себя пленницу. После чего в окружении свиты взобрался на ближайший плот.

Верный данному слову, Слай спокойно наблюдал, как отчаливает жалкое судёнышко. Затем подошёл и поднял с земли пострадавшую девушку. Когда он взвалил ее себе на плечо и распрямился, то услышал донесшийся с борта смех аспида:

— Я обещал отпустить ее. Но вот то, что она будет жить, не говорил.

После данной фразы тело Ксении задрожало. Изо рта пошла чёрная пена, а на коже вздулись громадные желваки. Юноша понял, что подлый змей разбудил в организме девчонки дремавшую с давних пор заразу, а также отравил ее.

— Я тебя найду и прикончу, сука! — прокричал Слай вдогонку негодяю и, как можно скорей, понёс умиравшую к единственному лекарю отряда. Им, как не удивительно, являлась гордячка Мирослава. Правда, теперь она уже не казалось ему таковой.

Глава 42. Неудавшийся удачный обман

Даже самая полезная и складная ложь, в конечном счете, обернётся против давшего ей жизнь человека.

Наставница Мирослава Святая.

В мрачном зале, неподалёку от подножия сложенного из черепов трона, раздавались полные мук стоны и хрипы. Кричать корчившиеся на ложах из колючих ростков жертвы уже не могли.

Их палачом являлось странное существо. Оживший, одетый в жалкие лохмотья костяк. В громадных глазницах не ясно мертвого или живого хадагана горело мрачное пламя, а с высохших фаланг пальцев стекало такого же цвета волшебство. Струи тёмной энергии вливались в девушку и седобородого карлика, заставляя тех биться в объятиях хищных шипастых цветков.

Когда-то Нефета звали по-другому. Еще сто лет назад маг слыл могучим повелителем жизни. Но для того, чтобы избежать вездесущей хватки старухи с косой, Череп поставил над собой немыслимый эксперимент. Он обратил биологические процессы организма вспять, чем приобрёл дополнительные два столетия бытия.

Вот только каким оно было? Тело постепенно разрушалось, а бедолаге оставалось лишь бессильно наблюдать за столь печальным событием. И так нелюдимый, за пару десятилетий Нефет превратился в отшельника.

Хадаган заперся в своей башне и с маниакальной упорностью искал выход из сложившейся ситуации. Больше всего на свете он жаждал вернуть себе радости плоти. Хотя бы такие простые, как еда и сон. Не говоря уже о сексуальных утехах.

— Ну что ты противишься? Тебя же предал собственный народ! Никто из них не захотел рождения новой королевы! Меня наняли, чтобы убить твоего отца и уничтожить твое племя. А в награду пообещали — уникальную девушку-дану с двумя источниками! — в очередной раз после серии пыток уговаривал пленницу Нефет.

— Будь ты проклят! — попыталась плюнуть в ката Бел. Но на пересохших губах запузырились лишь хлопья пены.

— Я все равно добьюсь своего! — гневно сжал костяной рукой горло распятой на жертвеннике красавицы Череп.

Его вторая, увитая прогнившими сухожилиями конечность, поползла по телу девчонки, освобождая ту от остатков разорванных одежд и брони. Ярость от бессилия обладать бесценным сокровищем вновь поднялась в душе темного мага.

— Тебе недолго осталось! — посмотрел в глаза хрипевшей дану Нефет, но не увидел в них страха, лишь ненависть и ещё безнадёгу.

Такая твердость духа в столь хрупкой оболочке вызывала невольное уважение. Потому мучать упрямицу без толку Череп не стал. Он решил зайти с другого боку. Именно для этого старик и истязал бывшего непутевого ученичка.