Ходок - 7

что их Дома до скончания времен, пока день будет сменяться ночью, будут друзьями и союзниками, а кто нарушит эту клятву, получит нисходящее посмертие. А никому, знаешь ли, – усмехнулся командор, – рождаться жабой, или деревом, как-то не хочется. К тому же, мы с Арамисом дружим с его детства – я был его наставником в боевых искусствах, – не моргнув глазом соврал Шэф, присвоив себе лавры мастера войны ш’Тартака и наставника Хадуда. – Вот поэтому я все и знаю. – Вранье, на самом деле, такое же искусство, как и всякое другое. Причем авторское. Не меньшее значение, чем текст, имеет личность исполнителя. Хороший лгун – настоящий артист. Можно даже сказать – народный, ну а заслуженный – к бабке не ходи! В этом деле главное – непоколебимая уверенность в том, что все так и есть, как ты говоришь, а с этим – с непоколебимой уверенностью, у Шэфа никаких проблем никогда не бывало. Завершив свой блестящий монолог, он плавно вернул беседу в конструктивное русло: – Ну, что? Переходим к дуэли, или?..

 – Один маленький вопрос и переходим. Как ты мог быть наставником Арамиса, если вы одного возраста. Примерно.

 – Я немного старше, чем кажусь, – ухмыльнулся Шэф и чуть-чуть вильнул точкой сборки. Этого оказалось достаточно.

– Переходим! – был вынужден сдаться Генерал-губернатор.

Если кого-то удивляет в данном контексте словосочетание «был вынужден сдаться», то совершенно напрасно. Представьте – вы еще не старый, но уже и не молодой человек, у которого есть все. Вы живете не в коттеджном поселке, пусть даже и на Рублевке, а в настоящем загородном дворце; вы не нувориш – чиновник, депутат, или бандит, а потомственный аристократ с большой буквы «А» в черт знает каком поколении; вы не стесняетесь происхождения своих денег (правда и наши не стесняются, но справедливо опасаются, что их могут пристрелить конкуренты, или жребий укажет на них для показательной порки, чтобы бросить кость общественному мнению, или еще что-нибудь случится); у вас огромный штат молоденьких, обаятельных служанок, ловящих каждый ваш взгляд, чтобы предугадать любое ваше желание; этим же – ловлей взглядов, занимается толпа лизоблюдов и просителей, толкущихся подле вас; и наконец – вы правитель лучшего города планеты, но взяток не берете, потому что это противно вашей натуре, а к тому же у вас и так все есть. Еще один важный момент – время спокойное, ни войн, ни революций, короче говоря – «эпоха застоя» – тишь да гладь, да Божья благодать. У вас все есть, но вам скучно. Ваш главный враг – скука.

Конечно, будь Брикус помоложе, мог бы, хотя бы, любовниц менять почаще – все какое-то развлечение, но он уже вступил в тот возраст, про который очень удачно спел Александр Розенбаум: «Уже старушки кажутся родными, а девочки - как куклы заводные». Конечно, не до такой степени, но все же… Мог бы охоты устраивать каждую неделю, но Брикус, как старый солдат (без тени иронии), ненавидел убивать без особой на то нужды даже людей, не говоря уже о бедных животных, которые ничего плохого ему не сделали. Короче говоря, жизнь Генерал-губернатора была хорошей, но постной и пресной, как сиротская каша, и тут на горизонте появляются два перца, которые взбаламутили все застоявшееся бакарское болото. Два добрых молодца, рядом с которыми интересно жить! Поэтому хочется, чтобы их байки были как можно более подробными и длинными – вот и приходится ставить всякое лыко в строку, чтобы рассказали побольше.

А Шэф продолжил свой, в высшей степени, занимательный рассказ:

– То, что сделал йохар Арамиса до и после его дуэли с Титом Арденом перевернуло все мои представления о наших Хранителях. Раньше я считал йохара стихией. – Услыхав такое, Брикус, мягко говоря – сильно удивился, а его интерес к повествованию, и так большой, если не сказать – огромный, вырос еще больше.

– Это, как так – стихией?!

– Ну-у… – командор защелкал пальцами, пытаясь подобрать нужные слова. – Я полагал йохара чем-то вроде урагана, или молнии…

– Молнии? – округлил глаза губернатор. – Мне доложили, что в «Империуме» бесчинствовал какой-то черный демон, а не молния… и не ураган, – прибавил он.

– Бли-и-ин! – почувствовал некоторое раздражение верховный главнокомандующий. Причем разозлился он, как на себя, так и на Генерал-губернатора. И что характерно, на обоих за тупость. На себя за то, что не может внятно выразить свою мысль, а на Брикуса за то, что тот не может ее, пусть даже и не особо четко выраженную, понять. – Ну, представь такую цепочку событий, – взяв себя в руки, начал командор, – дует ветер – появляются волны. Одно событие вызывает другое, причем оба: ветер и волны – это стихия. От человека не зависят. Все понятно? – Брикус энергично покивал. – Хорошо… А в нашем случае – убивают охраняемое лицо, после чего появляется йохар и начинает всех, причастных к убийству, мочить…

– Мочить? – переспросил Брикус, на что Шэф только досадливо махнул рукой и не вдаваясь в объяснения продолжил: