Ходок-8 Испытание

От удара небольшой участок скальной породы дал глубокую трещину. В ней просматривалась чья-то рука с перстнями на тонких, ухоженных пальцах. Нелогичное зрелище настолько выбивалось из общей угрюмой картины, что странник замотал головой, в надежде прогнать наваждение. Он не поверил собственным глазам и посчитал, что начались бред и галлюцинации. Однако, как Слай не вертел макитрой — конечность исчезать и не думала. Хмыкнув, юноша присмотрелся к ранее безразличному утесу.

Обломок имел правильные очертания и изрядно смахивал на плиту искусственного происхождения. К тому же, в некоторых местах, его покрывали странные знаки: то ли руны, то ли буквы неизвестного алфавита.

— Что за чертовщина! — пробормотал Слай, но уходить передумал.

Ему явно требовался источник информации, а заключённая в камне конечность была вполне себе целой и невредимой на вид. Потому юноша «закатал рукава» и принялся дубасить таинственную скрижаль голыми руками. К сожалению, дар богини Даны также не отзывался, поэтому об излюбленной дубине пришлось позабыть.

Тем не менее, акт вандализма пошёл на пользу, окончательно прочистил извилины и прибавил так нужных сейчас эмоций. Плита продержалась почти час. После чего треснула и развалилась на части.

Из недр своеобразного саркофага выпал напомаженный франт. Высокий юнец имел очень светлую, даже бледную, кожу и длинные, ярко- оранжевые волосы, собранные в хвост. Носил он черные приталенные брюки и в тон им рубашку, которая контрастировала с белой жилеткой, прикрытой однотонным сюртуком. Костюм щедро украшали золотая вышивка и ажурная пелерина на плечах. Обут модник был в высокие чёрные ботинки на каблуке.

— Что за придурок? — с лёгким презрением брякнул Слай.

Сонный хлыщ проигнорировал нападку. Он и не собирался просыпаться. Хотя явно был жив: щуплая грудь мерно вздымалась. И все же, больше крикливой внешности, странника заинтересовал другой факт. Очень походило на то, что ряженный не испытывал никаких проблем с местной иссушающей средой.

— Ну ка, Гюльчатай, открой личико[5]! — изрёк Ходок пришедшую на ум фразу, явно доставшуюся в наследство от Припегала, и со всего маху отвесил франту увесистую оплеуху.

По привычке, Слай щедро напитал ладонь боживой. Смесь энергии божественного источника и первоначала жизни помогла. Модник охнул и раскрыл глазёнки. В них плескалось пламя, что совсем не увязывалось со столь кисейной внешностью.

— Ах, наконец-то, мои поклонники отыскали меня! — сходу понёс ахинею «павлин», — Твои усилия будут вознаграждены, герой. Хочешь, я дам тебе автограф?

В изумлении Слай вытаращился на безумца. Он не сомневался, что новый знакомый чокнутый. Вместо автографа, юноша очень захотел самолично выписать напыщенному идиоту леща.

— Не стоит так робеть, — как ни в чем не бывало, понёс дальнейшую чушь дурноватый модник, — Ах, постой. Вижу тебе тяжело дышать. Ты совсем неумеха, и как только осмелился отправиться на розыски. Даже не умеешь трансформировать мору[6] из внутренней силы. Ничего, помогу тебе в знак благодарности и в награду за освобождение.

Слова юнца не разошлись с делом. Он изящно перетек в положение стоя, вытянул изысканный пальчик и ткнул этим «произведением искусства» в сторону Ходока. Из перста вылетел длинный язык пламени, который быстро преобразовался в золотистую сферу и прилип к мускулистой груди странника.

Слай не сопротивлялся. Ему стало любопытно, и уже через мгновение он оторопел. Ведь впитавшись, сфера свела на нет давление негостеприимной местности. Тело окутала отсвечивавшая оранжевым сеть. Именно эта снасть и отсекла враждебное влияние. Правда, своеобразная защита постепенно истончалась. Придурка явно следовало расспросить на данную тему и побыстрее научиться «трансформировать мору».

— А ты настоящий дикарь! — оценив телосложение визави, хохотнул полудурок, затем принял величественную позу и провозгласил, — Теперь ты познал величие Дилюка, бога косплея[7]!

В ответ на прибацнутую реплику, Слай едва удержался, чтоб не залепить по тонким, аккуратным губам, с явными следами помады. Хлыщ выбесил до одури, но пока был полезен, и трогать его не стоило.

Глава 6. Прорыв.