Впрочем, приходилось оперировать тем, что есть. Несмотря на то, что угроза немедленной гибели миновала, рассусоливать не следовало. По внутренним оценкам, укреплённая область просуществовала бы ещё около суток. Затем неминуемо развалилась. После чего, настал конец и самому страннику. Вернее тому, что от него осталось.
За неимением лучшего выхода, Ходок принялся изучать монаду. Искра летуна имела голубоватый оттенок и была гораздо более примитивной, чем переливавшийся шар, со Слаем внутри. В мозгу затеплилась рискованная идея.
На стабилизацию безопасной зоны уже потратилось около трети из невозобновимого запаса. Права на ошибку больше не было. Тем не менее, на последние крохи энергии Ходок сотворил дубликат сосуда души птицеголового. Единственным отличием являлось то, что копия не была одухотворенной. Над столь нелёгкой задачей он бился несколько часов. Если бы не божественные техники и предварительное долгое изучение объекта у него ничего не получилось.
В противовес оригиналу, новая болванка нехотя поддалась влиянию. С ней прокатило то, что не вышло с исходником. После долгого и упорного применения техники воплощения сути, обезличенный клон исчез, а в густом киселе повисла золотая пластина.
Слай действовал по наитию, но удача улыбается храбрым. Вообще-то, воплощение сути взаимодействовало с останками жертв и крупицами первородного шакти в них. Именно поэтому качество доппеллей неизменно падало.
Когда же Ходок воздействовал на пойманную душу летуна, умение спасовало. Похоже, сработала наложенная Творцом защита от несанкционированного клонирования разумных существ. И лишь с безликой пустышкой опыт удался. Более того, походило на то, что пластина не понизилась в ранге, что очень обнадёживало. Желая убедиться в этом, по привычной методике, странник сосредоточился и считал исходные данные магемы:
[
От прочитанного Слай выпал в осадок. Выходило, что птицеголовые назывались птерами. По причине явной опасности их низложил собственный покровитель. Ещё бы, врождённая способность людей-птиц была даже покруче, чем Триединый, тот защищал от влияния богов лишь на тридцать процентов. К тому же, в комплекте со столь грозным оружием шли оригинальный способ возвышения и безграничный потенциал; так и до бунта недолго. Неудивительно, что уникальная раса попала в очень неуютное местечко.
Желание воскресить и допросить летуна с пристрастием ещё больше возросло. Также внушили оптимизм тип магемы и слово «собственность» в графе приручение. У Слая уже наличествовали две необычные разновидности магем: магический компас и глиф. Обе были полезны до жути. Кладенец жизни и смерти выполнял функции всеобъемлющего сканера, а глиф повелителя стаи позволял управлять низшими существами. Теперь вот, появились доспехи.
— «Посмотрим, какой от них эффект…» — с предвкушением подумал Слай и активировал табличку.
Пластина окуталась ярким свечением и расплылась золотистым облачком. Оно мгновенно охватило вместилище Ходока, а контуры небольшой тучки сформировали вокруг копию убиенного птера. Ещё через миг, доселе призрачная фигура приобрела материальность.