Ходок - 8

Черная волна паники накрыла Дениса с головой. За какую-то долю секунды перед его мысленным взором промелькнули все картинки, которые он видел когда-то по ящику и в Сети, связанные с последствиями землетрясений, терактов, взрывов и прочих техногенных и рукотворных катастроф, превращающих жилые дома в развалины. Тут же всплыла в голове непрошенная информация… – вот ведь гадство какое! – когда позарез нужно что-нибудь вспомнить – номер пункта правил ПДД, чтобы доказать гайцу, что знак «Шипы» в июле совсем даже не обязателен, пусть ты и на шипованной резине, или же точную формулировку закона Максвелла о распределении по скоростям и энергиям на экзамене, то – фиг! Хрен вспомнишь.

А тут пожалуйста! Мгновенно вспомнилось о том, как мало живых людей удавалось извлечь из-под завалов, о том, какой маленький процент, извлеченных живыми, не был искалечен, и о том, как много тяжелой строительной техники надо для проведения спасательных операций. А еще припомнилось, как редко многочисленные спасатели, оснащенные, кстати говоря, по последнему слову техники, и даже при содействии своих замечательных собачек, находят людей в развалинах.

Нельзя сказать, что прогностические способности были его сильным коньком, но на сей раз Денис был твердо уверен – на все сто процентов, что никакие спасатели с георадарами, акустическими локаторами, собаками-поисковиками и прочими инструментами для эффективного поиска пострадавших при техногенных и природных катастрофах на руинах загородного дворца Епископа Ортега не появятся в течение ближайшей тысячи лет… или двух. Эта уверенность распространялась и на тяжелую строительную технику. Некому было откапывать старшего помощника, нечем, да и незачем… Осознание этого неопровержимого факта ледяной рукой сжало горячее сердце старшего помощника.

У него было хорошо развито воображение, а в прошлой… или позапрошлой, короче в той – «довоенной» жизни он много читал. Этих двух качеств вполне хватало, чтобы зримо представить свое будущее. В худшем случае – медленная мучительная смерть из-за недостатка воздуха и воды, в лучшем – быстрая от тектонических подвижек завала – тогда его расплющит, как блин. Или наоборот – лучше дольше помучиться? Определенного ответа у старшего помощника не было.

Денис внезапно почувствовал, как на него давит многотонная туша завала, почувствовал, что ему становится нечем дышать, почувствовал, как мучительно сильно хочется пить, почувствовал, что сейчас снова потеряет сознание и даже успел обрадоваться этому обстоятельству – находиться в здравом уме и твердой памяти в сложившейся обстановке ему категорически не хотелось. А так – сойдет себе с ума и будет весело пускать пузыри и сопли веером, пока воздух не кончится. К сожалению, уйти в блаженное забытье не дал внутренний голос.

«Послушай, – ледяным тоном, в совершенно отличной от обычного манере, заговорил он. Денис даже встрепенулся и скинул охватившее его оцепенение – так с ним разговаривали только два человека – Шэф и Мастер войны ш'Тартак. Причем, такой тон они использовали только тогда, когда испытывали глубочайшее презрение, смешанное в равной пропорции с брезгливостью. Таким тоном хорошо общаться с каким-нибудь слизняком, выползшим из канализации на свет божий и явившим миру свой непрезентабельный облик. – Все смертны. – С размеренностью метронома, будто молотком, принялся вбивать слова в мозг Дениса внутренний голос. – Но, не надо бежать впереди паровоза. Не умирай раньше времени. Борись. Ты же охотник на магов. Уртаху. Красная Пчела, а не аспирант Нарьян-Марского филиал Поморского государственного университета имени Михаила Васильевича Ломоносова…»

«Ч-чего?!? – аж поперхнулся ошеломленный Денис. – Какого, нахрен, филиала! Какого, нахрен, государственного университета!?! Какого, нахрен, Нарьян-Приморского!?! Я задохнусь, нахрен, в этой могиле через пару часов, – продолжил греметь старший помощник. – А ты тут всякую пургу несешь! Если бы не шкира – я бы давно задохнулся! Что я могу сделать-то!?! Может подскажешь, умник!?! Биться головой можешь не предлагать!» – после этой вспышки старший помощник выдохся, чем воспользовался внутренний голос и спокойно продолжил. Причем, уже обычным, деловым тоном:

«Ты сам ответил – шкира!»

«А что шкира?! – снова взвился старший помощник. – Я что, в отбойный молоток ее превращу, что ли!?..» – и на этом месте осекся. Вспомнил вдруг, как вырастали на ней ласты, когти и от безумной надежды, внезапно вспыхнувшей, как прожектор в тумане, у него даже зашлось сердце – пропустило такт. Кстати говоря, инфаркты бывают не только от большого горя, бывают и от большой радости.

По непонятной причине Денис уверовал, что обязательно выберется из этой могилы и что не сегодняшний день станет последним в его замечательной жизни. Откуда пришла эта уверенность было непонятно, но она пришла и это было хорошо. Лучше ничем не подкрепленная уверенность в том, что будешь жив, чем железно аргументированная, что – наоборот.