Ходок

Но одна вещица меня заинтересовала. Пистолет-пулемёт «Кедр». Вещица, в большинстве случаев, довольно бесполезная. Патрон распространённый, 9х18 миллиметров, на расстоянии более ста метров совершенно не эффективный. Да и на сто метров попасть, ещё умудриться надо. Ствол короткий, да и сам маленький. Но, вот, для скрытого ношения самое то. А мне тут, пока осматриваюсь, стволом светить без лишней необходимости не стоит. Да и потом для Симы сподручнее с «Кедром» управляться будет. Патронов прикупил, как пятёрки, так и девятки и сложил всё это в приобретённую тут же холщовую сумку с лямкой через плечо.

Так, прогуливаясь, вышел к самой середине рынка, туда, где продают рабов. Помост, высотой где-то по грудь взрослому человеку, с ровными рядами горизонтальных перекладин, к которым рабы, видимо привязывались. Рядом с помостом тянулись бараки для содержания рабов и небольшие конторки работорговцев. Умно придумано. Даже если кому-то удастся сбежать, для того, чтобы выбраться из крытого, нужно пройти через половину села. А в таком оборванном виде, в котором находятся рабы, такое провернуть практически невозможно. По-любому кто-нибудь обратит на них внимание.

Со скучающим видом я пошёл вдоль конторок, незаметно посматривая по сторонам. Ага. Не зря я сюда припёрся. Возле одной из них стоял тот самый Гестапо и яростно торговался с работорговцем.

— Сивый! Это же грабёж! За два дня содержания в твоём бараке столько бабла!

— А как ты хотел? Их же кормить надо, охранять. Это тебе хорошо: привёл, сдал и гуляй себе до аукциона.

— Ну, ты и крохобор!

— Слушай, а, может, ты мне их сразу оптом продашь? Зачем тебе аукциона ждать?

— Да ты не только крохобор. Ты ещё и жук! Нет уж. Я их сам с аукциона продам.

Ну, по крайней мере, выяснил, куда пленников разместили. Теперь дальше думать нужно. Как бы поближе посмотреть?

— Уважаемый! — вдруг услышал я окрик, обращённый ко мне.

Я обернулся и увидел Сивого, вальяжным шагом направляющегося ко мне. Гестапо быстрым шагом уже удалялся в сторону барахолки.

— Вы что-то хотели?

— Да вот, собираюсь аукцион посетить.

— Так аукцион только послезавтра будет. Рановато вы пришли.

— Да знаю я. Просто, как бы это сказать, хочу заранее к товару присмотреться. Стоит ли ждать два дня. Может, там и стоящего ничего нет. Зря только ждать буду.

— Обижаете, — засуетился работорговец, — у меня товар всегда хороший. Можете сами убедиться.

— Так убедите меня.

Сивый повёл меня к баракам. По пути я искоса огляделся, отмечая расположение охраны, подходы и столбы освещения. Начали мы с крайнего левого барака. Когда зашли внутрь, я чуть не задохнулся от густого смрада немытых тел и нечистот. Освещение было скудным и пришлось подождать, когда глаза привыкнут к полумраку. Охранники палками шустро согнали рабов с нар и выстроили в один ряд. Мы с Сивым прошли вдоль шеренги, и я пристально вглядывался в лица. Грязные, оборванные, с затравленными лицами, они со страхом и надеждой глядели на меня. Нет. Это не те, кого я тогда разглядывал в монокуляр. Да и пацанов тоже с ними нет. Со скучающим видом я повернулся к Сивому.

— Ничего особенного. Замученные они у вас какие-то. Их от вшей только избавлять сколько времени уйдёт. И возни сколько! Поновее ничего нет?

— Есть. Только сегодня привели. Они в соседнем бараке.

Мы прошли туда, и я с первого взгляда понял, что эти люди из Пузырей. А вот и несколько пацанов примерно четырнадцатилетнего возраста. И кто из них нужный мне Семён? Я подошёл к ним.

— Как зовут?

— Васька, — еле слышно прошептал один.

— Серёга, — буркнул второй.

— Сёмка, — а не он ли?

— Сёмка, — ещё один!

— Гриня.

— Гоша.

Я пристально вгляделся в обоих Семёнов, стараясь запомнить лица, осанку, манеру держаться и особенности фигур, чтобы узнать их даже темноте.

— Что, мальчиков любите? — мерзко захихикал Сивый.

Я хмуро глянул на работорговца, и тот поспешно выставил перед собой руки.

— Да я не в претензии. Каждый развлекается, как может.

— Спасибо за экскурсию, — бросил я и подался на выход.

Всё, что я хотел, уже узнал. Можно и уходить. В голове потихоньку стал созревать план действий. А что, может и выгореть! С облегчением я вышел из барака и пошёл вдоль рядов с выставленным на продажу барахлом. Камуфляж, который продавала одна бабулька, навёл меня на интересную мысль. Сима в своих драных джинсах, футболке и лёгкой курточке слишком выделяется среди всей этой публике. Была бы она рабыней или рабом, никто бы не удивился. Но человек, поселившийся с охотником в одном номере, просто не может быть так одет. С удвоенным интересом я начал шерстить горы вещей, разложенных на прилавках и просто на расстеленных на земле клеёнках.