– А чтоб не плевался, а особенно – незнакомым людям под ноги: вредная привычка – до добра не доведет. Это хорошо, тебе повезло – я не злой и отходчивый, а плюнул бы ему, – Шэф кивнул на Дениса, – здесь бы и остался. – Шэф сокрушенно покачал головой, как бы скорбя о несовершенстве мира, в котором такие типы, как Хамзан, могут практически безнаказанно плевать уважаемым людям под ноги. «Харя» испуганно покосилась снизу на Дениса и обратилась к Шэфу:
– Ты наверно к Эрвану?
– Нет, блин, к тебе! – осклабился Шэф, – Соскучился очень, решил проведать, как там Хамзан поживает, не имеет ли нужды в чем, болезный…
«Харя» правильно поняла, что больше ее бить не собираются и робко поднялась на ноги.
– Дык… я это… пойду доложу?..
– Доложи, сердце мое, доложи. Да предупреди там кого надо, чтобы без глупостей – со мной «тени». – «Харя» резко побледнела, стала отчетливо видна каждая щетинка на давно небритом лице.
– Лис… за что? Мы же ни в чем…
– Да успокойся ты, дурень! Мы к Эрвану, по делу. За работу заплатим. А про «теней» говорю, потому что, там у вас дураков не меряно – чтобы чего не вышло. Понятно?
– Понятно.
– Иди, предупреди.
Подождав пару минут, после того, как Хамзан скрылся в двери, Шэф бросил: – Пошли!
Длинный коридор оказался совершенно пустым. Все двери, кроме одной закрыты. Вот в эту, открытую, компаньоны и зашли. Человек, сидящий за большим письменным столом, никак, в понимании Дениса, на шамана не походил – европеец, как европеец: средних лет, в костюме, неприметное лицо – увидел и забыл. Комната тоже, впечатление шаманской юрты не производила: ни бубна, ни масок, вообще ничего такого… по стенам не висело. Офис, как офис.
– Ну, здравствуй Эрван, давненько не виделись. – Поздоровался Шэф, руки, однако, не подавая, да и хозяин, при виде «дорогого гостя», из-за стола не поднялся.
– Здравствуй, здравствуй, Старый Лис – опять шкурку сменил? Не узнать. Прямо красавчик.
Но словесную дуэль выиграл все-таки Шэф, сразу перейдя к делу и при этом слегка удивив оппонента:
– Короче, Склифосовский, сколько стоит сделать лингатомию?
Шаман несколько секунд рассматривал Шэфа, потом гадливо улыбнулся:
– Сто тысяч.
– А если я тебя сейчас пристрелю? – так же широко улыбнулся в ответ Шэф.
– Не пристрелишь. – Обмен улыбками шел по нарастающей.
– Почему?
– А потому что, – шаман стер улыбку и сурово уставился прямо в глаза Шэфу, – что кроме меня, лингатомию никто не сделает!
Видимо Шэфу торговля надоела. Он тоже перестал улыбаться:
– Короче склиф, вот мое последнее слово – десять тысяч. Если я услышу какой-то другой ответ, кроме: «Да» – я прикажу теням вырезать твой ангар подчистую, а тебя последним – чтобы ты все увидел своими глазами. Ты меня знаешь. Я не шучу.
– Да.
Шаман молча вышел из-за стола, достал из настенного шкафчика узкий нож, по виду костяной, подвинул один из стульев, стоящих вдоль стены на середину комнаты и кивком головы предложил Денису сесть. После этого вытащил откуда-то местный аналог бритвы, похожий на малярный валик и удалил всю растительность с головы Дениса – слово «сбрил» здесь не подходит, так как после прохода «валика», волосы просто исчезали. Затем, как в парикмахерской, заткнул за воротник Дениса, какую-то тряпку, на ощупь напоминающую поролон и предупредил:
– Будет больно. Пока я не скажу: «Все» – надо терпеть и не шевелится. Иначе – вся работа насмарку, а переделать нельзя – лингатомию можно делать только раз. Приготовься. Начинаю.
– А анестезию нельзя сделать… заморозку какую…
– Нет. Я должен чувствовать, что и ты… – иначе нельзя. Иначе, он бы, – кивок в сторону Шэфа, – привел тебя не сюда, а в любую клинику…
– Все правильно, Дэн. Терпи коза – а то мамой будешь, – ухмыльнулся Шэф.
Шаман не обманул, было больно – очень больно, но после всего того, что пришлось хлебнуть за последнее время – терпимо, вполне себе терпимо… только вот струйки крови, ползущие по щекам…