Ходок (СИ)

Благо, что дальше ничего не происходило, и ко мне пришло понимание, что я, несмотря на все, смог кардинально изменить историю в последнем мире. Это значит, что Николай второй каким-то образом выжил и сотворил там что-то значимое.

Уже осознавая, что оповещения о немедленном переносе сейчас не последует, я не смог до конца расслабиться. Наверное поэтому, невпопад отвечая на вопросы друзей, и обещая все им рассказать вечером за накрытым столом, я очень резко отреагировал на претензию табурета с яйцом вместо головы, подошедшего к нам. Он не нашёл ничего лучше, чем, даже не представившись, спросить:

— Ты придурок, зачем сюда вагон со снарядами притащил?

Я сам не понял, как зарядил в эту наглую жирную рожу правый прямой, и достал нож. Тупорылого наглеца буквально снесло, а на мне повисли мои друзья, стараясь удержать и не дать мне его прирезать, как поросёнка. Честно сказать, я с трудом успокоился. Мне так и хотелось выплеснуть весь накопившийся негатив и снять напряжение доброй дракой. На претензии подскочивших ментов я уже спокойно сказал:

— Пошли на хрен. — Повернулся уходить, собираясь по дороге расспросить друзей, что это за кадры тут появились, да ещё с претензиями?

Но подумал:

— Как-то неадекватно я себя повёл. Люди ведь находятся, типа, при исполнении. Остановился, повернулся к ментам и произнес:

— Извините, парни. Только из боя вышел.

Через секунду добавил:

— А этому дятлу, как придёт в себя, объясните, что так с людьми нельзя обращаться, чревато. И кивнул в сторону валяющейся табуретки.

Затем повернулся и пошёл в сторону дома. Не успел ничего расспросить, гурьбой налетели дети, и все отошло в сторону.

Происходящее в дальнейшем описать сложно. Попал, как кур в ощип, и все прошло, как в тумане. Обнимаюсь с детьми, всей гурьбой идём домой, меня изрядно потряхивает то ли от холода, то ли от волнения. Через несколько минут уже слушаю ворчание жены и лекцию тети Шуры. Потом меня, можно сказать, одновременно кормят, купают, расспрашивают и сами рассказывают. Голова закружилась. Только добрый стакан живительной влаги, выпитый под укоризненным взглядом жены, немного привёл меня в чувства. Пока топилась баня, я успел узнать все новости, рассказать, не вдаваясь в подробности, о своих похождениях и расслабившись, слегка захмелеть.

Под ахи женщин и завистливые взгляды друзей раздал родным подарки. Сделал себе отметку, что в следующий раз и про друзей с другими родственниками надо помнить. Друзья завидовали не драгоценностям, подаренным мною моим красавицам, а оружию, доставшемуся сыновьям. Я притащил пацанам из прошлого настоящие револьверы и патронов прихватил приличное количество. Жена на такие подарки окрысилась, пацаны обрадовались, а мужики, как уже говорил, обзавидовались.

Что ни говори, а дом он, наверное, и в Африке дом. В баньке расслабился напрочь, и только, когда находился под веником, меня полностью отпустило напряжение. Пришло понимание, что на некоторое время все закончилось.

После бани, одевая чистую одежду, я обратил внимание, что она на мне слишком уж свободно висит:

— Похудел я что ли?

Не стал заострять на этом внимание. Собравшись вместе с друзьями, направился в дом, где нас ждал накрытый стол.

Народу подтянулось до хрена и больше. Тут были и родственники со всей деревни, и семьи друзей вместе с друзьями, соседи, председатель. Да много кто. Разместиться получилось с трудом.

Гуляли до полуночи. У меня даже язык заболел отвечать на уйму вопросов о моих похождениях.

На грудь принял прилично. Поэтому на следующий день сильно удивился, когда вскочил ни свет — ни заря, бодрый, жизнерадостный, полный энергии, плещущей через край.

Мне сразу пришла мысль о полученных бонусах и их влиянии на организм. Чувствовал себя я и правда прекрасно.

Мои все ещё спали, а я, занявшись делами по хозяйству, попутно начал обдумывать информацию, рассказанную вчера родными и близкими о происходящем в мире. А поразмыслить было о чем. Несмотря на появление анклавов, связь, интернет-телевидение, все работало, как и раньше. Информационного голода народ не испытывал. В деревнях, подобных нашей, с появлением анклавов, по сути, ничего не изменилось. Разве, что магазина теперь считай нет, да с топливом для транспорта появилась проблема. И то, как я понял, временная. Что-то там химичат мужики, собираясь получить это самое топливо из деревяшек. Я не разбираюсь в этом, поэтому и не скажу точно, что они там задумали. Но это ладно. В деревнях все хорошо, а вот в городах, наоборот, наступила большая такая, плотная жопа. Конечно, всех подробностей происходящего нам не узнать, но и от того, что попадает в сеть, реально стынет кровь. Содом и Гоморра, по-другому происходящее не назвать. Там творится жуть жуткая. Грабежи, убийства, полный беспредел, и все это на фоне абсолютного недоверия людей властям. Тоже ведь проблема, как не крути. Мало, кто станет доверять людям, практически отправившим планету в топку ядерной войны. Это в нашей деревне народу пофиг на любую власть. Как жили, так и дальше жить будут. А в городах все по-другому.