Ходоки во времени. Освоение времени. Книга 1

Слава об Иване быстро распространилась по округе. Всякий пытался поздороваться, разрешали ему бесцеремонность. Один раз Иван слышал, как кто-то многозначительно сказал: «Гений!» Два раза: «Изобретатель!» И много раз: «Парень с приветом, а здоровый. С ним лучше не связываться…»

Он был взвинчен, опустошён душевно и крайне обессилен физически. При взбегании по лестнице на девятый этаж стал ощущать одышку. До того лифтом никогда не пользовался, теперь нет-нет, да и входил в кабину. Всё чаще он ловил себя на мысли о собственной бестелесности, думал о себе как о существе, способном взлететь, которому нужна одна последняя подсказка или незначительный намёк, – и оно полетит наверняка или совершит какой-нибудь нелепый или иррациональный поступок.

Сарый, по-видимому, к тому и стремился.

Такова была обстановка после месяца «учёбы»…

Как вдруг в одно прекрасное «сарыевское» утро (на улице, быть может, стоял вечер, или светило солнце, а то и тянулась ещё глухая ночь), учитель встал с постели. (Он спал на диван-кровати Ивана, а ученик ютился при кухне на полуразорванной раскладушке: даже с деньгами купить что-либо поприличнее он не сумел). Встав, он ласково засмеялся, потянувшись и поднявшись на цыпочки, похлопал ученика по плечу лёгкой ладошкой, будто потрогал монумент, и сказал нормальным человеческим голосом, без чириканья, свары и спешки:

– А что, Ваня, нет ли у тебя желания подвигаться во времени?

И счастливо так и понимающе глянул на него выразительными карими глазами.

– ???

А что мог сказать ему в ответ Иван?

– Представляешь, Ваня, – продолжал учитель свой необычный монолог – доброжелательный и откровенный, – мне вот всегда хочется ходить во времени… Тебе, возможно, покажется смешным, но я вижу смысл своего предназначения в движении во времени… Как ты думаешь, прав ли я?

Сбитый с толку, Иван пожал плечами и невразумительно что-то ответил на неожиданное просветление и признание учителя.

– Не притворяйся, Ваня, – излучая каждой чёрточкой лица благожелательность, проговорил Сарый. – Ты меня прекрасно понял… А дуешься… А дуешься-то!.. Ваня! Зачем?.. Ты же умный парень. Ты даже не знаешь, какой ты умный. А потому попробуй сегодня со мной сделать разминку. Я надеюсь, у тебя всё славно получится. Поверь, ты уже к этому готов. Прислушайся к себе как следует. Ну, ну… Слышишь?

Его мягкий голос, добрые глаза с хитринкой и предложение сделать с ним разминку без криков и оскорблений выбили Ивана из седла настроений последнего времени. Он обмяк и готов был поплакать.

Чтобы не допустить этого, закусил губу.

– Ну что ты, Ваня, право? – заметил его состояние Камен. – У тебя в твоей прежней жизни были не менее сложные периоды. И ты, я знаю, ни разу не дрогнул… Успокойся и настрой себя на работу. Да, Ваня, на работу. Пойми, всё, что ни делалось, всё ради тебя, для твоего раскрепощения и раскрытия способностей.

– Тоже мне метод, – буркнул Иван, не поднимая головы. – Пять лет жизни мне стоило. Коту под хвост!

Сказал, посмотрел на обиженное лицо учителя и почувствовал себя виноватым и грубым.

– Извини… Учитель! – Приложил руку к груди и через силу улыбнулся. – Что будем делать?

Сарый фыркнул с присвистом и повторился, уже без всяких сантиментов и коротко:

– Попробуем вместе с тобой сегодня подвигаться во времени. Я считаю, у тебя получится.

«Легко ему сказать: – попробуй и получится», – мрачно подумал Иван.

Первое составляющее фразы – разговор для слабонервных. Попробуй, чтобы удостовериться в способности, а само слово это связано с глаголом несовершенного вида, во всяком случае, задумаешься: выйдет прок из этого попробуй или не выйдет? Зато вторая часть – получится – вселяла надежду и желание попробовать.

– Делай как я! – произнёс учитель литую армейскую фразу, когда Иван обрёл относительное спокойствие и в непонятной ещё для него последовательности сделал руками хитроумные пасы, способные вогнать в тоску любого, тем более Ивана. Он их уже насмотрелся за время, проведённое рядом с учителем, до мозолей в глазах. – Делай как я! – повторял Сарый.

Ученик старался полностью повторять все его телодвижения, хотя в душе совершенно не был уверен в целесообразности Сарыевских поз – ноги так, руки – эдак. Шаманство какое-то! Два притопа, три пришлёпа. Будто на дискотеке.

Разминка в том же духе продолжалась минут пять.

Вдруг Сарый прикрикнул повелительно:

– Не отставай!

И начал блекнуть на фоне обстановки комнаты. Сквозь него стали просматриваться до того заслоняемые им же половинки телевизора и кресла.

Иван напрягся и… привёл его изображение к естественному состоянию.

Впрочем, напрягся – мало что сказать.

На самом деле Иван почувствовал, как в нём словно всё сместилось под напором посторонних сил, хотя ощущал в них и своё присутствие. Свои силы, которые повелевали и помогали сделать всё точно так, а не иначе, и привели в действие скрытые пружины его бытия во времени. Все остальные чувства, как показалось Ивану, оставались прежними. Правда, они особо его не особо занимали в данный момент.