Ходорковский, Лебедев, далее везде. Записки адвоката о «деле ЮКОСа» и не только о нем

Полагаю, что именно убедительность доводов приглашенных защитой специалистов, наряду с их очевидным высоким профессионализмом, приводила к тому, что как в мещанском, так и в хамовническом процессах никто из оппонентов и не пытался всерьез что-то противопоставлять их аргументам. На первом суде со специалистом по вопросам налогообложения Денисом Щекиным попыталась соревноваться на равных представитель ФНС РФ Александра Нагорная, но выглядело это весьма неубедительно. Думаю, что такая неудача и стала причиной того, что следующему специалисту по налогам Сергею Семенову говорить по существу не дали – вопросы защиты раз за разом судья Ирина Колесникова снимала.

Если говорить о специалистах для участия в хамовническом процессе, то единственным, кого соизволил выслушать судья Виктор Данилкин, был специалист из США Вэсс Хон. Об этом интересном человеке можно рассказать следующее.

Приглашая Хона, защита исходила из того, что он имеет более чем тридцатилетний опыт работы в энергетических компаниях международного уровня и сможет сравнить структуру и параметры деятельности ВИНК «ЮКОС» с аналогичными крупными фирмами, работающими в нефтегазовом секторе российской и западной экономики. На наш взгляд, Хон прекрасно справился с поставленной перед ним задачей. Кстати, это был тот случай, когда от него требовался в большей степени анализ сторонних источников информации, чем изучение материалов дела, из которых понадобилось лишь общее представление о выдвинутых против Михаила Ходорковского и Платона Лебедева обвинениях.

Проделав весьма обстоятельную работу, Хон подготовил письменное заключение, снабдив его значительным числом графиков, схем и диаграмм. Естественно, что защита рассчитывала увидеть Вэсса выступающим на процессе, чтобы его показания стали достоянием всех участников судебного разбирательства. Он без колебаний принял предложение прибыть в Москву в Хамовнический суд, и 31 мая 2010 года на трибуне предстал высокий, крепкий мужчина в очках семидесяти лет от роду.

Трудно устоять перед тем, чтобы не привести дословно выводы, к которым пришел техасский аналитик нефтяной отрасли. По большому счету, каждое такое слово – последовательно забитый гвоздь в крышку гроба абсурдного обвинения:

• Действия Ходорковского соответствовали действиям руководства компании, намеревающегося построить образцовую компанию, которая смогла бы достичь устойчивых показателей роста и долгосрочной рентабельности.

• ЮКОС был сравним с другими российскими и зарубежными вертикально интегрированными нефтегазовыми компаниями.

• ЮКОС внедрил строгую практику бухучета, стал более прозрачным, открыто публиковал результаты своей деятельности и планы на будущее.

• Цена нефти на устье скважины в большой степени отличается от многочисленных базисных (эталонных) цен и фактических цен конечного покупателя.

• Сравнивать цену на устье скважины с ценой конечного пользователя, по сути, то же самое, что сравнивать яблоки с апельсинами.

• То, как сбытовые или торговые компании внутри холдинга «ЮКОС» приобретали нефть у разведочно-добывающих дочерних компаний, соответствовало отраслевым стандартам, обычаям и практике.

Видимо, хорошо понимая, что такого рода обоснованные откровения создадут существенные проблемы для предстоящего к вынесению обвинительного приговора, судья Данилкин начал атаку на приглашенных защитой специалистов с отказа в приобщении к делу заключения Хона. Перед этим прокурор Смирнов, обсуждая данный вопрос, подсказал суду абсурдную версию о том, что такие заключения могут быть получены только официальными должностными лицами, чем продемонстрировал полное незнание закона. Видимо, не желая быть уж слишком сильно осмеянным юридическим сообществом, судья Данилкин придумал другой повод: он отказал защите потому, что на момент составления заключения Хон еще не был признан специалистом! И тем самым «закрыл» сразу две нормы – из УПК и закона об адвокатской деятельности.