Ходорковский, Лебедев, далее везде. Записки адвоката о «деле ЮКОСа» и не только о нем

Кроме того, как-то после свидания с Ходорковским у одной из защитниц сотрудники колонии отобрали тетрадь с адвокатскими записями и страшно негодовали, обнаружив, что часть их велась стенографически, а часть – на английском языке. Хотя в основном это были списки вещей и продуктов, о передаче которых просил подзащитный. После этого случая в административном корпусе колонии появилась табличка с предписанием всем посетителям говорить и писать только по-русски…

Инициирование дисциплинарных производств с угрозой лишения статуса. После вынесения Мещанским судом обвинительного приговора в кассационной инстанции Мосгорсуда сложилась такая ситуация, когда Михаил Ходорковский счел необходимым, чтобы его интересы представлял и выступал перед членами судебной коллегии только адвокат Генрих Падва. Другие защитники на это уполномочены не были.

Между тем Падва оказался на излечении в больнице, в связи с чем горсуд, невероятно куда-то спешивший, попытался принудительно вовлечь в кассационный процесс кого-либо из команды, работавшей в Мещанке. Доходило до откровенных глупостей: в офис питерского адвоката Юрия Шмидта пришло сообщение, что он определен Ходорковскому адвокатом по назначению! Естественно, что профессионал со столь большим опытом на такой примитивный прием не отреагировал.

Тогда уже в самом зале судебного заседания была предпринята попытка навязать участие в рассмотрении кассационной жалобы присутствовавшим там в качестве зрителей Елене Левиной, Денису Дятлеву и Антону Дрелю. Председательствующий не постеснялся заявить, что Михаил Ходорковский против этого не возражает, хотя тот на самом деле говорил абсолютно противоположное. Адвокаты, естественно, отказались, объяснив судьям понятную даже студентам простую вещь: защитника по закону выбирает подсудимый (обвиняемый, осужденный), ни у кого из них нет полномочий представлять его интересы, а выбранный Ходорковским адвокат Падва все еще находится в медицинском учреждении.

Такой отказ стал поводом для очередного обращения органов юстиции с негодующими претензиями в Адвокатскую палату Москвы. Однако сначала квалификационная комиссия, а затем и Совет палаты не усмотрели в действиях защитников нарушений закона об адвокатуре и кодекса профессиональной этики. Аналогичная участь постигла и «телегу» на адвоката Юрия Шмидта, направленную в Санкт-Петербург.

А при расследовании второго уголовного дела жалоба поступила на Каринну Москаленко. В феврале 2007 года она, прибыв в Читу, оговорила с М. Ходорковским, что сосредотачивается в своей работе на подготовке материалов для ЕСПЧ, в связи с чем в ее регулярных визитах к месту проведения следствия и подробном ознакомлении с материалами уголовного дела нет необходимости. Об этом в письменном виде было уведомлено следствие, однако руководителя группы следователя Салавата Каримова не устроило, что в этом случае адвокат не расторгает с Михаилом Ходорковским соглашение!

Надо ли говорить, что согласно УПК РФ ознакомление с делом есть не обязанность, а право как адвоката, так и подзащитного, и навязывать насильно данное процессуальное действие закон не позволяет. А уж вопрос о заключении или расторжении договора с адвокатом – это и вовсе сфера отношений, очень далекая от вмешательства следователя.

И когда описываемая ситуация усугубилась выловом в аэропорту вылетавшей из Читы в Москву Каринны Москаленко с требованием дать подписку о неразглашении данных предварительного следствия под угрозой, как она рассказывала, недопуска на рейс[24], в ход пошла «тяжелая артиллерия». Для известного и авторитетного адвоката не пожалел бумаги заместитель генерального прокурора РФ Виктор Гринь, предложивший Главному управлению Федеральной регистрационной службы Минюста РФ направить в Адвокатскую палату Москвы представление о прекращении статуса Москаленко. Документ стоит того, чтобы его хотя бы частично процитировать: «Ссылки на занятость в другом деле не могут явиться основанием к уклонению от выполнения обязанностей по защите интересов обвиняемого, поскольку организация рабочего времени и объем нагрузки определяются адвокатом самостоятельно. Неспособность защитника обеспечить выполнение принятых им самим поручений доверителей следует рассматривать как нарушение норм кодекса профессиональной этики адвоката. Отказ адвоката Москаленко К.А. от принятой на себя защиты интересов обвиняемого Ходорковского М.Б. и уклонение от дачи в установленном законом порядке подписки о неразглашении данных предварительного следствия свидетельствуют о грубом нарушении адвокатом норм уголовно-процессуального законодательства, а также своей профессиональной обязанности честно, разумно и добросовестно отстаивать права и законные интересы доверителей».